Полакав из небес молока,
удаляясь походкой улитковой,
перейдут горизонт облака
приосевшими взбитыми сливками.
Там тиха и беззуба печаль,
да обиты пороги безвременьем,
в простоквашевых кущах бренчат
музыканты из города Бремена.
Мириады послушных меренг
наслоятся слепыми торосами,
и пушистый кокосовый снег
накрахмалит тончайшие простыни.
Невзирая на пышный прием,
вереница бескровных кочевников
волочет дождевое сырье
вдоль забытого богом бечевника.
Поутру, раскрывая окно,
выдыхаю и жмурюсь от вечности:
облака, растеряв волокно,
покидают ночное отечество.