Проходит час. Сижу за стойкой бара,
Ловя капризных отсветов лучи.
Сквозь хрупкий лед холодного бокала,
Ищу в мартини призраков ночи.
Сегодня пусть они меня уносят,
От этой клубной модной черноты,
И ни о чем болезненном не спросят,
Лишь намотают новые бинты.
Пока держусь осанисто и статно,
И цепкий взор направлен на него…
Я чую взгляды брошенные жадно,
Остыньте, вам не светит ничего.
Я пью за них, за тех манерных сучек,
Что словно мухи реют и жужжат.
От их понтов, гламура, модных штучек,
Я отвращенье чувствую и смрад.
И ты средь них вальяжный и красивый,
Ласкаешь слух потоком нежных слов,
Уводишь в дивный мир непостижимый,
Где дурочкам расскажешь про любовь.
И горько мне, что ты себя растратишь,
В пустых театрах призрачных теней,
На сцене чувств ты радуешься, плачешь,
Великий трагик, с маскою своей.
Еще коктейль заглатываю залпом,
Не чуя вкус, в горячке алый рот,
Сегодня мне себя совсем не жалко,
А боль моя на завтра подойдет.
Я там была, среди тигровых лилий,
В твоём саду коротких миражей,
Я думала, друг друга мы любили,
А ты играл средь чёрных простыней.
Гори огнём! Усмешка. Сжала губы.
Я твой сорняк из сердца удалю,
И излечусь в три дня, как от простуды,
Прости, прощай! Любила? Разлюблю!