...что миру до меня? Я никому не нужен,
июльской ночью встав и выйдя под навес,
увижу отблеск звёзд у изголовья лужи,
которую нам дождь прольет из рук небес.
Я буду здесь стоять, и видеть на обрыве
на берегу слегка светящейся реки
фигурку из лучей, взлетевшую в порыве –
над полем алый мак, терявший лепестки.
Ночного воробья тревожное смятенье,
зарницы дальних гроз и тусклый рокот мглы,
мираж в сияньи льдов несмелого мгновенья
и Ариадны нить на кончике иглы.
Сухая пыль-пыльца прибита в каплях ночи –
звенящий бег коня отчаяньем копыт,
и водянистость звёзд в прожилках червоточин
отправит в лабиринт вишнёвый следопыт.
Исчерченность в стежках небесного пространства,
изломанный зигзаг – желтеющая суть –
к нам стадо кобылиц летит из дальних странствий,
им подставляет вихрь свою степную грудь.
Там где-то вдалеке девчонка над рекою
молитвенно глаза, воздев на образа,
желает счастья мне волнующей строкою
и падают на сердце девчоночьи глаза.
Рябиновая ночь к нам снизойдёт в обличьи
вспорхнувших на судьбу горячих летних снов,
и грустный воробей нашепчет нам по-птичьи
секретное табу – любимое кино…
(i)