I
Добрый день! Любви потоки
В марте мчат землёй весенней!
Словно кровь девичья, соки
Бродят в стеблях всё смятенней,
И хлеба встают, высоки!
Что за ласковые зори!
По утрам поля росисты,
И коровам на просторе
Люб их выпас шелковистый,
Молоко поспеет вскоре.
Видишь, дымка золотая
Нежная плывёт долиной:
Как сеньора молодая,
Красоты своей невинной
Жизнь стыдится, расцветая.
Жимолостью перевиты
Жерди старые ограды,
Опьяняют, духовиты!
Розы рдеют от досады
Посреди колючей свиты.
Выпуклей круглятся горы,
Словно грудь от ласки жгучей;
Шепчут тихие укоры
Реки, что волной могучей
Рвали прочные затворы.
И от края и до края
Нивы, пастбища, покосы,
Как саргассов рать сырая,
Заплетают жемчуг в косы,
Колыхаясь, замирая.
Это чудо неизбежно:
Нынче семена и зёрна
Те, что спали безмятежно,
Пробуждаются покорно,
Трепеща ростками нежно.
Но, среди щедрот природных,
У людей всё по-другому:
Много есть земель бесплодных
Что толкают прочь из дому
Жителей своих голодных.
И батрачки поневоле,
Под весенним ярким небом,
Побредут навстречу доле
На подёнщину, за хлебом,
Трудный путь, чужое поле.
Как скотину по базарам
Продают деньком воскресным,
Так весной на рынке старом
Торг проходит – бессловесным
Человеческим товаром.
Земледельцу дела много:
Поднялись росточки колко.
Семь сынов – ему подмога,
То подвязка, то прополка,
Ночью сон сморит у стога.
И наймиткам есть работа:
С кукурузой и редиской
До покоса и окота,
В сапогах по глине склизкой
В поле до седьмого пота.
По дорогам – вереница,
Все с мотыгами, серпами,
Солнце жжет, и путь пылится,
Сядут в полдень под кустами,
И темнит страданье лица.
Как вместить такие рати?
Спят порой среди ромашек,
Если повезёт, то в хате,
В пору спариванья пташек,
В пору дивную зачатий.
II
У кормилицы – две дочки:
Смуглая от солнца кожа,
Юбки старые, чулочки,
Блох полна, грязна одёжа,
Хоть лицом, как ангелочки.
В полдень в спальне, как Аврора
В зелени подушек пёстрых,
Что там думает сеньора
О своих молочных сёстрах,
Пряча блеск брезгливый взора?
1886
Лиссабон.