двенадцатая жизнь, блаженен тот, кто дожил
рельефность кожи
взгляд
сто к одному
насквозь
уже спустился (кто?) под сердце, словно в ложу
для дьявола там места не нашлось
двенадцать жизней – миг
тигриные повадки
последняя тропа привязана к стопам
становится мольбой сказание прабабки
приникнув к обескровленным губам
двенадцатая жизнь, споткнуться не удастся
чтоб в кровь лицо, чтоб дых, прервавшись, задрожал
глумится над душой апостольская каста
межреберная тянется межа
в двенадцатую жизнь не так легко поверить
развалины дворцов не ждут своих царей
не слышат тишину меж рухнувших деревьев
меж скрипом покосившихся дверей
двенадцатая жизнь не каждому дается
длиннее остальных и потому – легка
как робкий свет едва проснувшегося солнца
иль всполохи ночного ветерка
в двенадцатом ряду бессмысленных причастий
слова на «ить» и «ять» подвластны высоте
за абрисом судьбы заброшенное счастье
не равносильно этой простоте
двенадцатый рубеж
внахлест
конец с началом
последний шаг и шаг, умноженный на жизнь
чтоб сердце в этот миг стучать не перестало
кто был под ним, шепнет тебе
держись
двенадцатая жизнь винтажна, для гурманов
застрянет в облаках замшелый эскапист
в нее не попадешь ни поздно и ни рано
а лишь услышав возгласы «на бис»
иди себе, живи
возрадуйся свободе
кто был под сердцем, пусть войдет в него скорей
чтоб рисовать твоей рукой на небосводе
двенадцать покосившихся дверей