Небо в сливках, но немного с просинью.
Ветерок гуляет восвояси.
Первое июля. Дело к осени.
Впрочем, не пойму взаимосвязи.
Неизбежно будет двадцать третее.
Вспомню о любви своей несбывшейся.
Подожду ещё одно столетие,
Укротитель львов, немного спившийся.
Верно, будет горькое похмелие
И язык во рту носком нестиранным.
Только так приходит вдохновение.
Славно то, что мир заполнен дырами.
Их латать – первейшее занятие,
Чем и занимаюсь я до вечера.
Чуден миг для жизни восприятия.
Кстати, мне сегодня делать нечего.
Я бы тоже созерцнул на сакуру,
Но трясёт япошек не по детскому.
Не хочу пристроиться в оракулы,
Мне бы лучше, ближе к Оболенскому.
Там, где виночерпий, помня Бахуса,
Льёт в бокал вино, не сомневаяся,
Присоединюсь к своим товарищам
И упьюсь до чёртиков, стараяся.
Выгоню к чертям воспоминания
И отрежу пуповину верности.
Если вновь явились испытания,
Не оставлю больше места ревности.
Раздавлю за прошлым и грядущее.
Оставляю только настоящее.
Всё моё – курящее и пьющее,
Тело, по касательной скользящее.
Надо будет, обернусь и штопором.
Для чего сейчас детализация?
Заварил любовь, хоть не был поваром.
Член здоровый нездоровой нации.
01.07.11