Я никогда не был большим поклонником авторской песни. Но однажды оказался в самой гуще этого песенного феномена. И удивился тому, насколько этот жанр востребован в народе. И любим, и принимаем народом. В бардовской песне какая-то загадка, которую я попытался разгадать с помощью диктофона и фотоаппарата.
Нельзя сказать, что я изменил своё мнение и… страстно возлюбил этот жанр. Но начал понимать, что в нём несомненны яркие, харизматичные и даже гениальные индивидуальности. Но, возможно, немало и менее талантливых представителей.
В 2000 году в качестве журналиста и фоторепортёра я работал на фестивале бардовской песни. Работа была заказана и даже как-то авансирована, но почему-то осталась невостребованной. Много лет кассеты с записями и плёнки с негативами лежали, и я о них почти забыл.
Но после фестиваля я сделал «расшифровку» аудиозаписей. В тетрадях остались интервью с бардами. Однажды я начал их читать и снова оказался в атмосфере многолетней давности. Как машина времени.
*
Берег Байкала, залив Малое Море, август 2000 г., фестиваль бардовской песни.
*
Владимир Бортников, бард из Красноярска:
- Как к тебе чаще обращаются? Борт? Бортников? Или Володя? Как ты относишься к тому, что к тебе настолько по-разному обращаются?
- Да мне всё равно, как ко мне обращаются. Главное, что у меня есть друзья, определённый круг друзей, которых я уважаю. И мне прекрасно в этом мире. И пусть как угодно называют. И Бородой, и как угодно. Что обижаться, что ли на каждого?
- Даже внешне можно догадаться, что человек имеет отношение к авторской песне. Почему-то все барды каким-то невероятным образом похожи, как родственники или братья.
- Сам стиль песни, манера исполнения делает личность. Даже любые другие исполнители, если работают с авторской песней - меняются. Возьми и посади себя в тюрьму среди зэков, и ты приобретёшь их внешность. И будешь, как зэк. Или поживи месяц в психбольнице, и будешь, как псих.
Это и общение, и интеллектуальный уровень. Мы что-то копируем друг у друга: привычки, манеру исполнения, какие-то кусочки, эпизоды… и свою систему формируем. Всегда надо искать что-то новое.
Чтобы появилась база для новой песни надо слушать других и самому что-то делать. А сидя где-то, скажем, в туалете ты не напишешь романс.
- Ну, можно что-нибудь такое… канализационное…
- Ну да, что-то шуточное, конечно, можно, если имеешь какой-то багаж.
- Но багаж есть всегда для туалета…
- Я говорю про умственный, интеллектуальный багаж, про определённую начитанность. Впечатления, эмоции – они живут в подсознании. А из них уже получается песня.
*
Сергей Соловьёв, бард из Канска, Красноярский край:
- Я знаю, вы с Бортниковым земляки, соседи?
- Да, мы познакомились четыре года назад на «бард-сплаве». И с тех пор вместе. Я комендант «бард-сплава». А вообще, кадровый военный, лётчик, сейчас на пенсии. И вот занялся авторской песней, но я всю жизнь её любил, но не было времени, а сейчас время появилось.
Начал писать песни лет семь назад. Сначала только для друзей. А три года назад создал в Канске два клуба авторской песни детский и взрослый. И мы уже принимали участие во многих фестивалях.
- В твоих песнях заметна музыкальная грамотность…
- Когда-то учился в музыкальной школе, по классу аккордеона. Говорят, что я работаю в бард-классике. И я считаю своим учителем Визбора, его поэзия мне очень близка. Ну, может, также немного Окуджава, Егоров, Суханов.
А все мысли и образы приходят из природы.
- Из общения с природой?
- Да, очень люблю ходить в горы или по воде. Просто… отдыхаю в природе. К тому же совсем не пью. Другие находят что-то в водке, а я выезжаю на природу и мне уже хорошо, уже балдею.
- Мне кажется, у тебя не тексты песен, а стихи…
- Наверное, философия какая-то жизненная есть и склонность к лирике. Но это пришло позже, начал-то я с туристских песен. Недавно у меня появился альбом, в котором 21 песня и все туристические. И делаю второй альбом - с лирикой. Есть что-то и на социальные темы. Разные направления пробовал и бард-рок, например. Но больше всего бард-классики, философские песни о природе, о любви, о жизни.
- Но слушатели наиболее адекватно реагируют на какие-то забойные тексты и песни…
- Но настоящее искусство, настоящую музыку люди всё равно понимают. Это же не попса, которой всё забито. Ко мне часто подходят после концертов. Вот вчера общался с режиссёром Иркутского музыкального театра, и он говорил о своём восхищении от того, что услышал. И много других отзывов.
Концерт обычно так строится, чтобы было весело. Но нужно и серьёзное что-то. Серьёзное также слушается и воспринимается. Песня находит своего слушателя.
Часто собираются компании моих друзей, где-нибудь на квартире и слушают меня часами… Это приятно, конечно.
- Может всё же есть сомнения, что ты делаешь что-то неточно или, как дилетант?
- Ну, не знаю. Всё же очень стараюсь быть на профессиональном уровне. Это моё любимое дело. К этому лежит душа. Вообще хорошо, когда занимаешься любимым делом и как-то этим зарабатываешь.
*
Юлия Скородумова, поэт, (приехала на фестиваль из Москвы с мужем Игорем Набоких):
- Авторскую песню, как отдельный жанр я почему-то не вычленяю. Есть авторы и песни интересные в музыкальном и поэтическом плане, а есть и не очень… как и в любом другом виде искусства. Для меня песня – это некое музыкальное действо, потому что стихи я могу прочитать и сама.
И, если интересное для меня решение стихов, если есть адекват между музыкой и словом, интересная подача слова, интересное исполнение, тогда очень нравится.
А бывает и не очень… на трёх аккордах… то, что пережёвывается с 60-х годов. Но здесь на фестивале мне понравились многие авторы.
Думаю, что всё взаимосвязано. Если человек себя содержит в чистоте, в чистоте тела – он и душу содержит в чистоте. И это касается и жилища, и природы, в которой этот человек находится. И это сказывается на творчестве – чистую линию можно выстроить экологией мысли, экологией тела.
Если человек содержит в надлежащем порядке то, что вокруг него, то тогда он также трепетно относится к своим текстам и своей музыке.
- То есть, невозможно быть грязным и делать что-то чистое и хорошее по-настоящему?
- Пожалуй, творчеством человек очищает себя и свою душу. Лечит себя. Когда я долго не пишу, мне становится физически плохо. Это необходимо, как допинг или наркотик. Наверное, всем нужен какой-то адреналин. Кто-то прыгает с парашютом, кто-то пишет песни или стихи, или играет на сцене. Ну, а кто-то пьёт. Или находят другие экстремальные выходы.
*
Ирина, журналист, Иркутск, «23-й канал»:
- Очень необычно, очень интересно. Эта музыка хорошо вписывается в Байкальские пейзажи, природу и настроение. И располагает и к веселью, и к лирике. Насколько я знаю, на Байкале это первый такой фестиваль. Наверное, в дальнейшем это будет ещё интересней. И заметно, что этой музыкой интересуются. Это видно по аудитории, которая и подпевает, и хлопает, и смеётся. К сожалению, люди редко сталкиваются с такими мероприятиями, такой музыкой. Тем более, барды приехали из многих городов, конечно, интересно.
*
Игорь Набоких, бард, (приехал на фестиваль из Москвы с женой Юлией Скородумовой):
- Игорь, у тебя очень своеобразные песни, здесь на фестивале они заметно отличаются от многих других.
- Творчество должно быть интересным. Нет смысла использовать штампы, которые кто-то, когда-то придумал. И на этих штампах делать имя и так далее… Пожалуй, я не очень-то сочиняю песни. Потому и не сочиняю, что штампами не хочется заниматься. Но иногда пытаюсь соединять, возможно, не совместимые вещи. Интересные тексты и интересные мелодии. Главное, чтобы в этом соединении получилось что-то особенное. Собственно, этим я и занимался всегда, но не очень сознательно. Я не большой композитор. У меня это полусознательно происходит.
- Мне кажется, твоя музыка ближе к американской, иногда латино-американской?
- Да, мне ближе американская музыка. Но многие фестивальные генералы тоже играют американскую музыку - рок-н-ролл и прочее.
Но песни, которые я сегодня пел уже старые 1987 или 1991года. И я пока не выродил то, что во мне как-то зреет. Меня не устраивает уровень моих старых песен, я их с трудом пою.
- Я заметил, вы с Юлей не устали слушать друг друга…
- Но мы же не поём каждый день друг другу песни и не читаем стихи. У нас очень насыщенная, но другая, обычная жизнь. Мы же не на этих позициях сошлись. Нельзя сказать, что вот - две творческие единицы сошлись и начали делать ещё более творческую единицу…
И сегодня, этот концерт – первый (!), на котором мы вместе выступали. Мы с Юлей встретились, когда уже как-то сформировались в творческом плане. У Юли уже была своя публика, а у меня своя.
*
Владимир Бортников, бард из Красноярска:
- Что тебя заставляет петь?
- Петь? Наслаждение! Получаю кайф от того, что люди веселятся. В этом моя натура. Я же в прошлом – педагог. И когда чему-то учил, а ученик – осваивал, мне было приятно. И на концертах – отдаю энергию, но и получаю не меньше, и мне приятно.
- А что тебе нравится больше - песни или женщины? Около тебя женщины постоянно стайками вьются…
- И женщины, и песни. А что – больше? Даже не знаю. Это очень сложно сказать. Это моя жизнь. И женщины, и песни. Не было бы женщины – я не написал бы первую песню.
- И песни помогают знакомиться с женщинами?
- Естественно! Концерт отработаешь, со сцены спускаешься и махом знакомишься.
*
Сенокос - Игорь Мощинский, бард из Москвы:
- Конечно, он (Бортников) мужчина привлекательный. И любит женский пол, как и любой здоровый мужчина. На него с восторгом смотрят не только из-за внешних достоинств. Но он и поёт, у него голос, тембр, который вызывает волнение у женщин.
- А тебя, что заставляет петь?
- У меня такой характер. Я по жизни – оптимист. Пессимист никогда не запоёт. И песни у меня в ля мажоре. У меня даже песни философские – они тоже в ля мажоре. Конечно, и лирику тоже люблю и пою. Но на больших концертах, на фестивалях я больше склонен к весёлым песням.
- Да, и твоя знаменитая песня «Попа» всегда заводит публику.
- Это да, верно. Когда поёшь про естественное… что касается каждого… это, конечно, всегда заводит. А лирические песни не хуже, но они не должны заводить.
Чтобы петь мне достаточно, чтобы на концерт кто-то пришёл. Пусть даже знакомый, который, конечно, уже сто раз меня слышал и все мои песни. Но всё равно, раз кто-то пришёл - нужно петь. Даже, если двое или один человек пришёл, просто случайно забрёл. Значит, для него и нужно петь.
*
Разговор с большой группой бардов. Что такое песня и для чего она? В аудиозаписи трудно понять, чьи это голоса:
- Песня нужна для того, чтобы люди могли общаться. Люди собираются, а потом вдруг появляется гитара и появляется песня, которая сплачивает. Или просто для души, для себя тоже можно петь.
- Петь для себя – это тоже даёт энергию.
- Песни, творчество дают новых знакомых, новых друзей и новые песни. Например, мы с Сенокосом уже песнями обменялись. И где-то в Москве будут петь нашу песню, а у нас появилась московская.
- Песня – это общение, обогащение души.
- Песня – это источник и носитель энергии. Энергии тонкой – на уровне разума. Слова в песне несут определённую информацию. Второй уровень – это мелодия, звуки, которые действуют на чувства. И третий уровень – это харизма самих бардов на сцене. В совокупности – это поток положительной информации и энергии.
- Если человеку дано – ходить, он ходит. А если человеку дано петь – он не может не петь. Хотя некоторых людей лучше не пускать на сцену, но они же поют, у них потребность души – петь. Но это просто несовпадение возможностей и потребностей.
- Любовь к песне, конечно. Нет ни какой разницы, где петь, на кухне, в кулуарах, на улице или на сцене. И нам за это не платят. Нас пригласили, сказали – надо, а мы всегда с удовольствием.
- Пою, потому что пою. Я дышу и пою – это одно и то же. Для меня песня и жизнь равнозначны. Всё равно, когда и где петь, один зритель или два. Я свою энергию отдаю и получаю энергию от благодарных слушателей.
Пишу свои, но пою и чужие. Если чужая песня, я живу в ней и она уже, как моя, как приёмная дочь.
*
Арчи – Артур Гладышев, бард из Москвы:
- Но, конечно, приятней, когда зрителей много, больше энергии получаешь, когда на сцене.
У меня участь такая. С громкими песнями приходится выступать, и я их люблю. Но по натуре я человек лиричный, но своих лиричных песен у меня мало.
Громкие песни тоже нужны. На фестивале или на площадках на улице, где самая разная публика, чтобы привлечь, объединить, чтобы всем было доступно и хорошо слышно. Иногда не важно, что петь, главное, чтобы хором и чтобы громко.
- А почему говорят, что ты из Душанбе, ты же вроде из Москвы?
Я родился и вырос в Таджикистане, в Душанбе, много лет прожил, ходил в горы, занимался туризмом. В детстве занимался геологией в кружке, ходил в экспедиции, оттуда песни и начались.
- А есть разница между публикой в Сибири, в Таджикистане, в Москве?
- В регионах, например, в Сибири или Средней Азии публика более благодарная. Особенно в Средней Азии сейчас бардовского мало, поэтому там это вообще - на ура… Может, не избалованная публика... Всё же меньше каких-то мероприятий, меньше известных авторов приезжает… Хотя уже везде проводятся фестивали…
А в Москве этого много и там более привередливо относятся, там, вероятно уже эстеты… авторской песни…
*
Юрий Шушкевич, бард из Иркутска:
- Барды - народ закалённый. Они и родились где-то в лесу, в дождях, в снегах, возле костра. У них поразительная тяга – нести своё, пусть и не классическое, может быть, искусство, но родное и любимое в массах народных. Сегодня был бы снег или дождь - всё равно фестиваль состоялся бы.
А бардовская песня – это гимн особой партии людей, которая через песню смотрит на мир. И мне кажется, что поклонники бардовской песни – это люди интересные, творческие и по-своему интеллигентные.
Бардовская песня – это не только средство общения. Это что-то вроде ауры, то есть люди дышат почти одинаково, ощущают, смотрят на жизнь. И это выражение мыслей, такая манера передавать информацию. Манера людей чувствовать друг друга.
*
Юлия Скородумова, поэт из Москвы:
- Любое творчество – это сублимация. Не будем вдаваться в подробности. И мне кажется, авторская песня – это синтетический вид искусства, который включает текст, музыку, манеру исполнения, актёрское мастерство. И сейчас пришло время для новых видов искусства, основа которых в синтезе.
А песня или театр - в чистом виде, уже изживают себя. В прежних видах искусства трудно придумать что-то новое. А синтез включает в себя самые разные компоненты и может родить что-то принципиально новое, о чём мы, может, пока и не подозреваем. Признаки такого синтеза уже есть.
- В твоих стихах тоже какой-то синтез, может, поэтому публика принимает тебя хорошо?
- Да, я на фестивале чувствую себя очень комфортно. Потому что публика готова к тому, чтобы слушать стихи и реагирует адекватно. Хотя в отличии от бардов, я не пою и мои стихи мало поются. Но, кстати, в бардовских песнях я слышала немало хороших текстов, они и без музыки звучали бы замечательно.
И с бардами меня роднит то, что они тоже работают над словом.
- А как ты определишь разницу между Сибирью и Москвой?
- Есть такой анекдот: Париж? Это где? Несколько тысяч километров от Иркутска? Такая глухомань?
Знаешь, я была на фестивале в Сростках, на родине Шукшина, на Алтае и познакомилась со множеством интересных авторов. И поняла, что в каждом регионе своя культурная жизнь, со своими характерными чертами. И здесь, на Байкале есть своя музыкальная линия, и в Москве я точно такого не видела.
В Москве совсем другое. И то – за счёт людей, которые приезжают из других… мест… и как-то обосновываются в столице.
Здесь совершенно свой стиль, особенно у авторов, которые мне интересны. Заметна интересная «приджазованная» линия, что мне очень близко, с интересной музыкально-гитарной манерой исполнения. Какая-то своя музыкальная школа, как мне кажется. И я совсем не наблюдаю такого в Москве.
Замечательно, что я сюда попала. Здесь жизнь, которая до нас не доходит. Но и наша жизнь сюда… не доходит.
- Интересно, у вас с Игорем бывают творческие разногласия?
- У нас – у каждого своя творческая жизнь. У каждого свои поклонники, свой круг общения. Но мы прекрасно взаимодействуем, просто потому, что любим друг друга. Мне безумно нравится то, что он делает. Нравится ли ему то, что делаю я – не спрашивала…
*
Виталий Науменко, поэт из Иркутска:
- Бардовская песня - это творчество, которое подразумевает исключительно самовыражение… Всегда сложно с критериями…
Но… масса людей, которые ничего, кроме как самовыразиться не желают. Поэтому качество страдает. И с ориентирами сложно – это основная проблема.
Поэтому… хорошо, когда не очень вслушиваешься. А если внимательно слушаешь, то замечаешь массу недоработок во всех областях… И мы об этом как-то говорили с Кравклем (Евгений Кравкль – бард из Листвянки), и об этом огромное интервью, которое вышло в газете «Иркутск».
В этом жанре странные мутации происходят постоянно. И этот жанр отторгает что-то по-настоящему новое и самобытное. То есть, жанр зарабатывает успех только в опробованных вещах… А новации принимаются с трудом, они отторгаются организмом бардовской песни.
А мне интересней то, что на стыке… например, бардовской песни и рок-культуры.
И это жанр синтетический, но в нём и поэзия сама по себе… и вроде не поэзия. И музыка… не музыка, всё же они не профессиональные композиторы.
В этом синтезе иногда что-то появляется, если это интересный человек, интересный исполнитель, если это – личность. А с личностями везде проблемы.
- То есть, какие-то симпатии у публики просто вопреки здравому смыслу? От необразованности?
- Личность ощущается. Она должна ощущаться. И все великие барды советской эпохи, они все – личности ярко выраженные. Высоцкий, например, насколько выраженная, харизматичная фигура. Или Визбор. Не случайно – они все актёры, в какой-то степени, тут без артистичности невозможно.
А если этого нет. Если это человек, о котором ничего нельзя сказать, невозможно охарактеризовать – такой… из толпы – это никак не «пробивает».
Как и в любом виде творчества, всё определяет человек-личность.
*
Группа иностранцев с большим интересом слушала выступления бардов. Разговор с одним из них (имя записано на слух):
- How do you like this music? And what is your name? Please.
- I like it very mach. But my problem is that I don’t understand language. And I like the people and I think good with it. It’s very different and interesting musicians.
My name is Bogart Inger and I am from Germany, from Berlin.
*
Группа туристов:
- А вам понравилось?
- Очень, очень! Мы из Иркутска. Никогда, ничего такого не слышали. Особенно этот… из Канска, но он так мало пел. Но вообще все очень понравились.
- Очень. Особенно Арчи.
- Эти барды очень умные мужики и очень красиво поют.
- Разнообразные песни. И серьёзные, и лирические, и юмористические, и вокал неплохой. Голоса поставлены, особенно у девушек. И понравился этот в шляпе – Сэм.
*
Владимир Бортников, бард из Красноярска:
- Многие поклонники считают тебя почти суперменом…
- Я не считаю себя супер-человеком. У меня столько недостатков. Просто так совпало, что здесь собрались люди – по интересу к авторской песне. Но были и другие музыканты - и блюз, и кантри, и рок, но мы все друг друга уважаем. Нет какого-то снобизма. И главное, все – интеллигентны и корректны.
- Твоё творчество – это серьёзно или просто хобби?
- Это моя жизнь. Ещё в детстве начал играть на гитаре из-за девчонки, которую до сих пор помню и уважаю. А потом это стало, как хобби. А потом всегда работу выбирал такую, чтобы там была авторская песня. Руководил походами.
Даже бригада сварщиков была, и в ней все пели, а я бригадиром работал и набрал всех поющих. Это было здорово. Мы уезжали на уик-энды в Заполярье и там, на природе пели песни. Ребята были с Украины, из Белоруссии, много было интересных ребят со всей страны.
*
От автора:
История современной бардовской песни началась в древнейшей истории человечества. В любой стране и эпохе были бродячие кобзари, скоморохи, менестрели, ваганты и бесчисленно многие прочие. Самым известным считают Гомера, хотя, вероятнее всего, это собирательный образ.
Возможно, народная любовь к песне у костра уходит корнями в генную память. Это любовь из подсознательного или неосознанного.
*29611
На фотографии камень Байкальского берега. Природа нарисовала на нём какие-то знаки или письмена.
Вероятно, вся фестивальная фотосъёмка тоже появится в интернете. Негативы надо оцифровать, для этого нужно какое-то время.