Я в мольберт поставлю не холст,
а кусок тонкой шелковой ткани,
а быть может, отбеленного льна –
закреплю его в пяльцы, как крепят
холст в подрамник, и буду
с наслажденьем ваять картину….
Не нужны мне здесь мастихины,
ни масло, ни акварель
не нужна мне также палитра,
обойдусь без набора кистей
и множества всяких других вещей…
Здесь будут десятки
длинных и тонких игл,
с тончайшими в них нитями шелка!
я буду картину писать лишь ими,
очень маленькими стежками,
и очень – и очень долго…
Я нити возьму очень разного цвета,
их переплетая в тончайшие тени,
я нарисую шелком закат
золотисто-карминного цвета
с оттенками темной охры,
и журавля,
распластавшего крылья в полете……
По миллиметру, стежок за стежком,
исколов свои пальцы и в боль, и в кровь,
я напишу нитяным узором
мою нежность, мою веру в любовь…
Да, в Любовь!
Я вышью картину, это - мой катарсис,
очищенье души ото лжи, черноты…
Я вышью Надежду, скажу ей – вернись!
Невозможно всю жизнь прожить без любви!
Я в картину вложу свою радость, мечту,
пусть излучает она доброту!
Я в золоте нитей душой растворюсь,
со своими печалями незаметно смирюсь,
прощу лицемерие, зло, суету,
я знаю – теперь я это смогу!
Измены и мстительность – многих удел,
благородства не хватает в сердцах у людей!
Признаться в некрасивости поступков и слов,
покаяться, простить, бороться за любовь
может лишь тот, кто для этого созрел ,
дать людям радость и любовь – их удел…
Большинство же других, говоря о любви,
обычно эгоисты, суетливы, мелки,
делят между многими сердце на куски,
теряя в жизни главное…. Убогие они!
Пусть моя картина подарит силу им,
пусть они увидят Любви и Света Лик!
И кто-то, может, следом за журавлем взлетит,
и испытает тоже душевный катарсис….
Слова несут нам правду. Слова несут и ложь,
их смысл и содержанье не сразу и поймешь…
Ты лучше сердце слушай, замри, остановись,
осмысли очень ясно – так ли ты живешь?