Есть у меня один приятель-гоблин,
Он парень без прикрас и без затей,
Он может заявиться в полночь, может в полдень
С единой просьбою: - "Налей!"
На все мои попытки противленья,
Лишь морщится, прядя ушами словно конь,
Всем своим видом воплощая удивленье,
Распространяя перегара вонь.
Поняв бессмысленность мычащих препираний,
Иду на кухню, следом мой чудак,
Перемежая восклицанья с завываньем,
Он волосатые ладошки трет о свой пиджак.
Стакан налитый до краев обходит кругом,
Свершая повседневный ритуал,
Вдруг резко приседает, словно от испуга,
Хватает, выпивает и отпал...
Беру под мышку серого уродца
И бережно ложу в подвешенный гамак,
Он что-то шепчет о двери на дне колодца,
Ведущей на заброшенный чердак.
Я слышал это все не раз, и слышал обещанья,
Забрать меня с собой, когда придет черед,
Черед последнего, ночного созерцания,
Тогда предстанет предо мной его народ.
И как ни странно, я ему поверил,
Все чаще думая о дне, что уведет,
И скрипнут за спиной колодезные двери,
И лестница чердачная во тьму сведет...
Стук в дверь, за ним приходит гоблинесса,
Смущенно извиняясь, чуть дыша,
Она конечно, не модель и не принцесса,
Но добрая и нежная душа.
Ее я успокою, как могу,
Мол: - "Брат он мне, какие счеты могут быть?
До дома донести тебе его я помогу,
Но лучше было бы ему совсем не пить".
Она стыдливо соглашается со мною,
Все норовя его в лохматый лоб поцеловать,
Когда вернусь, я двери только чуть прикрою,
Мой гоблин не заставит долго ждать...
28.02.2002