Ничего не изменится, если меня не станет.
Можно «жизнь» и «я», как слагаемые, менять местами.
Умирать не страшно, когда отчётливо понимаешь:
На количество помнящих о тебе, ты, в сущности, не влияешь.
На количество плачущих о тебе и тебя любивших.
На количество «нынешних», а за чертою - «бывших».
Как на площадь произрастания одуванчиков и ромашек.
Не влияешь ничем, никак. И тогда - не страшно.