прижмёт на взлёте гнёт и вот
в пресс-форму кресла влито тело,
стальным пером чертою белой
пол-маха срежет Крона счёт.
Перечеркнет сплошной двойной,
как лыжник целину - лениво,
инверсионной колеёй -
распаханного неба ниву.
И взвыв из оперных глубин,
теряя головы и крылья,
себя в три четверти валькирьи
урежут в миксере турбин.
Спустя два с четвертью река
сверкнет подковой в плешь прорывов
небесной шали, а пока
по взлетной трется тень крыла,
оттягивая миг отрыва,