Гуляли блики лунные средь ночи,
Когда я в полусне тебя искал,
Вдруг окунулся взглядом в твои очи,
И в них заката пламень увидал.
И я к тебе стремился, как собака,
Побитая, истерзанная, но
Вернувшийся к тебе и нету страха,
Когда я у твоих улёгся ног.
В надежде, что меня ты приласкаешь,
И именем нежнейшим назовёшь,
А не сердитым восклицаньем: – «Лаешь!
Плешивый и болезный, старый пёс!»
Тебе готов простить я всё на свете,
Лишь только бы из глаз лучился свет,
Хотя б и в полусне, я жив и этим,
И больших у меня желаний нет.