Я неуёмен был ещё с утробы
И пятками стуча, всё требовал свобод…
Как только понял: «Всё, отходят воды…»
Рванул за ними – родилсЯ на гребне вод.
В яслях всех донимал и допекал я:
«Мне ещё сколько спеленатому лежать?».
Ответа на вопрос свой ждать не стал я,
Лишь случай выдался – я бросился бежать.
Спросил я маму как-то осторожно:
Подозревая, что, возможно, торможу,
«В конце концов, ну, сколько ещё можно -
Неделю в этот садик я уже хожу?»
Своих мытарств в любимой средней школе
Году на пятом или позже, на шестом,
Картинно ближних вопрошал: «Доколе?»
Я, в позе Чацкого. И как играл при том!
Пять лет горланил строевые песни
На тяготы ученья стойко не взирал,
Вопросом: «Ну, когда ж оно всё треснет?»
Свои извилины усердно напрягал…
Я службу государеву нёс честно, -
За каждый день её готов держать ответ.
Я вам скажу – и пусть мне будет лестно -
Заслуженный имел авторитет.
Я был как все, с солдатами ел просо,
Но вот чего мне моралисты не простят, -
Что мучила изжога от вопроса:
«Когда ж ботву всю эту, на фиг, прекратят?»
Уже года минули ратной службы,
Воспоминанья жгут и трогают до слёз …
Расслабиться, вздохнуть свободно тут бы,
Но нет – всё вновь и вновь встаёт один вопрос:
«Когда же вся рутина канет в Лету?
Когда расправим свои крылья над собой?..»
Но не дают мне ясного ответа
Ни интернет, ни Бог, ни царь и ни герой.
Попросится в дверь смерть интеллигентно,
Меня застигнув, по привычке, неглиже,
И я, босой, застыну обалденно,
Раздавлен, удивлён, промолвлю: «Как, уже???»
Догадка жуткая всего пронзит меня,
Как бледнолицего индейская стрела:
«Бодяга, хрень вся та, пурга, фигня, -
Как выясняется-то, - жизнью и была!»
В дом приглашу, поговорим за чаем
О планах, о мечтах… Заметит: «Хорошо сидим!..».
Зевая, ближе к ночи, и, уже скучая,
Закуску доедим, а стеклотару (рядом тут…) - сдадим.
Мы расцелуемся, она косу забудет…
Накинув капюшон, заплачет: «Ну, нельзя ж так пить!..
Я… это… торопить тебя… пока не буду» -
Пообещает... и не станет приходить.
02.06.2011