Какая сила в даль, тайгу кромешную
В ту пору деда моего вела?
От домиков под белыми черешнями
Почти что с самых берегов Днестра?
Неурожай, нужда ль тому причиною?
Иль удалое сердце ямщика,
На пятачке земли печаль-кручинушка
И по простору смертная тоска?
Не всё, не всё в людской хранится памяти:
Что привело – никак я не узнал –
Другого деда моего по матери –
В далекий Александровский централ.
Да, шли они путями не окольными,
Рискованные звали их пути.
Вот почему такое беспокойное
И бьётся сердце у меня в груди –
Во мне слилось: и кровь царева узника,
Неведомая боль его и страсть,
Ямщицкий нрав – удалый, необузданный,
И вечный зов заснеженных пространств!