1.
Грустные стихи
Как сверчок за старой печкой
Ты сердись, и не сердись,
До утра считай овечек,
Хочешь куриц, хочешь лис...
Все равно, на край колодца
Сядет птица куковать,
Мертвая вода не льется,
И недолго дни считать -
Этот белый, этот серый,
Этот даренный годок...
Жизнь, что убежать хотела,
Пленницей лежит у ног.
Я смирил её, она ли
Заковала реку в лёд?..
Золушкой, на карнавале,
Вдаль не смотрит.
Снов не ждет.
2.
Мышь
Каждый день отыскиваю зерна
Прокормить, в пустые годы, мышь.
На юру затихли звуки горна,
Птиц поймали. С кем поговоришь?
Разве с мышью боязливой, серой,
Платье из казенного сукна...
В норку строчки cпрятала умело,
Те, что в ночь читают у окна…
Муза, мышка, вечная норушка,
В кухонном, замызганном углу,
Прочитай стихи тишком на ушко,
Всем живым, кто вновь глотает мглу.
В неизменной свите Аполлона,
Там, у солнца, вспомни обо мне,
И пошли в лачугу из бетона
Песнь синиц о мчащемся коне.
И девицы с ведрами лукавый,
Дай увидеть, перед смертью, взгляд,
И вернись, с бумажною отравой,
И шепчи мне песни наугад…
Каждый день бураны и метели,
Ты в углу о жизни расскажи –
О ловушках, сыре и расстрелах,
И о тьме, что слово съест в тиши…
3.
Весна почти достигла цели...
Весна почти достигла цели,
Но снег, и холод, и февраль...
Лежат до вечера постели
Неубраны. Известный враль
Все врет и врет с телеэкрана,
А за окном дерев кора,
На ветке нижней два стакана
Блестят пластмассой до утра…
Прощай, помытая Россия,
Блажен в джакузи голос твой.
Поешь шансон, но очи Вия
Стоят, распахнутой звездой,
Над полем дальним и над лугом,
Над европейской густотой,
В которой выбран Рура уголь
И страхи стали на постой
В трактирах, что теперь кофейни,
На рынках – им базар родня…
И через крылья старых мельниц
До края Азия видна.
4.
Сон
Ты все дальше или ближе,
Сад пустой неснятых слив?
Дождь смывает листья с крыши
Листья жести обнажив….
Поднимается тревожно
Муэдзин на минарет,
Марсианский ждет треножник,
Излучая алый свет.
Щиплет стебли агнец… виться
Продолжает ли тропа?..
Завернет солдат в тряпицу
Глину бурую – с лопат.
5.
На том свете
Я переулками пройду,
Под вечер вспоминая
Тебя на Чистопрудном льду –
Там свет с тобой играет…
Свет желтый старых фонарей
Любовником искусным
Ведет ладонью, из аллей,
По пряди светло-русой.
По кофте вязаной и вниз –
К ногам и старым «гагам» …
На «Колизее» спит карниз,
Отклеилась бумага
Давнишних простеньких афиш,
И музыка разврата –
«Ах, ландыши!»… с катка до крыш
Взлетает виновато.
И свет нездешний – он плывет,
Тот свет времен пустынных,
В них череда щемящих нот
Цветет на стеблях длинных,
Тот свет, куда еще приплыть,
В свой дом, весною поздней?..
Растает лед и будет зыбь
Качать мой мир бесслезный.
Мой мир под звездами кружить –
Лодчонку, желтой ночью…
И, луч на руку положив,
Мне станет свет пророчить
О том, что вечно фонари
Льют желтый свет в аллеи,
И ноябри, и декабри
Под май душою зреют.
6.
Переезд
Днями, в полдень, переедет время
С зимних обустроенных квартир
В птичьи гнезда, в глинозем и в семя,
Что почти надумало взойти.
В тихий смех рождающихся листьев,
В сладких трав зеленый водопой,
В незапятнанность весенних истин,
В неизменный, летний голос твой.
В молодую девицу-крапиву,
С вишнями излишний разговор,
В медленное грустное «счастливо!»
В бег реки на утренний простор…
7.
Шаги
Неизвестные дали всегда, пусть немного, Дали –
Циферблаты устали, соснуть на часок прилегли,
Исчисление времени не по курантам идет,
Мера в шаге идущего, в петлях, что крутит пилот.
Не в колесиках мелких, латинице римских календ –
В пятках стертых до крови, в разбитой о камни ступне.
Не в цифири индусов, одетой в арабскую вязь –
В ритме крика погонщика, чуде зажегшихся глаз.
За сиренью у дома откроются город и мир,
Я несу свое время, свобода дана, не мундир.
Не пиджак – старый свитер, не галстук – а выдох и вдох,
Мне часы из дыханья поднес при рождении Бог.
И снабдили мои, одинокие в мире, шаги
Свойством Ангелы – время вышагивать. Им помоги,
Не мешай подниматься заоблачной белой тропой,
С желтым временем чистым, - для шага в пустыне иной.