Баллада о парне и черном тюльпане

               
                С.Х. посвящается

Он вырвался! Прыжок - глоток свободы.
"Убить его" - свирепствует толпа.
Кипит аул под мирным небосводом.
А ярость гор безумна и слепа.
За ним неслось взбесившееся эхо -
Злой крик отцов и вопли матерей.
Ревели горы: « Ты зачем приехал?
Не наш, живой…Убей его, убей!»
Те женщины, что носят вечный траур,
Его уже не снимут никогда.
Их мальчики – «груз двести»…Страшной раной
Сердца их изувечила война.
И он бежал, простой советский парень,
Не Будда, не Аллах и не Христос.
Крошился под ногами горный камень,
И вслед ему проклятие неслось.
Нет, он не Бог. Не смог бы воскресить он
Погибших на чужой войне ребят.
«Ты – в отпуск, но сначала отвези их» -
Три дня назад сказал ему комбат.
Взлетел, и крылья небо обнимали,
«Тюльпан» был черной полночи черней.
Пять цинковых гробов, и не до рая.
Он – их Харон на небе и земле….               
…Как он бежал! В груди взрывалось сердце,
Тропинки уползали из-под ног.
Не отпускали горы иноверца.
И жертвы требовал безумный местный бог.
Он две недели прятался от груза,
Который ему сбросила война.
Он вырвался, он выжил, он вернулся.
Молитва матери домой его вела.
… Он отслужил, вернулся в городишко,
Где бабы пашут, а мужья их пьют,
Где все уже на грани, но не слишком.
Он тихо жил и помнил боль свою.
Он помнил грохот рвущихся снарядов,
Крик друга перед смертью, облака
Над Кандагаром, пули где-то рядом,
И траур горских женщин навека…
Он тихо пил, и вздрагивал ночами,
И навсегда остался в той войне
Душою, опалённою в Афгане,
Где жизнь мальчишек наших не в цене…
Он тихо умер лет через пятнадцать.
Простой хороший парень, мой сосед.
Вокруг могилы плакали «афганцы»,
И мама, поседевшая от бед.