Сирена пела, как умела, пусть с хрипотцой, но без надрыва.
Не в такт волною море било о брег античного залива.
Фавн козлоногий, крепкорукий свистел на сладостной свирели.
Да так, что скромные Hаяды хоть безголосо, но запели.
От этой музыки Горгона, что одинока, как волчица,
решила змей растить до попы и не идти во вторник стричься.
Расселась стайка Купидонов на ветках старенькой маслины.
Пусть лук всего с одной струною, но вместе – вместо мандолины.
Вторила, чуть фальшивя, Эхо тем сладкозвучным переливам.
Достигла музыка Олимпа и олимпийским стала гимном.
Богиня Лето, к сожаленью, страдая абсолютным слухом,
не вынесла попсы, и стала июньским тополиным пухом.