Медицина, реформой брюхатая,
Прекратила неспешный разбег,
И у нас, после века двадцатого,
Вдруг проклюнулся каменный век.
Выполняя приказы ущербные,
(В медицине – почти, как в строю),
Оказались мы вдруг перед бездною,
В обездоленном, нищем краю.
Государство - больное, бесплодное,
Всё реформы зачать не могло,
Песни пело про счастье народное,
И к нему нас упорно вело.
Ежегодные штатные новшества,
И тарифный лихой перепляс,
Медицину в кривое убожество
Превратили и в профиль, и в фас.
А в больничках на узеньких улицах,
В поликлиниках и роддомах,
Ветераны-фанатики трудятся,
С горькой верою в старых умах.
Двадцать лет длится эта беременность,
Весь огромный, немыслимый срок,
Как-то не покидала уверенность,
В том, что выйдет какой-нибудь прок.
Только что-то ни что не рождается,
Пухнет, дуется мыльный пузырь.
Начинается год и кончается,
Лишь сменяются шах и визирь.
Где-то деньги бюджетные крутятся,
В медицину никак не дойдут.
- Жри сегодня, а там - как получится,
Здесь тащи, за бугром не дадут.
И жирует верховная братия,
Всё с бюджетного тащит стола.
…Не случилось, выходит, зачатия,
А беременность - ложной была.