Я с Есениным в обнимку
по безмолвию иду.
Для него всё тут в новинку:
безмятежность на виду,
состояние покоя,
золотые облака
и туманы над рекою,
и сама в себе река
отражает грусть в осеннем
не уюте золотом
улыбается Есенин,
вспоминает о былом
устремлении в просторы
из застенков городов,
где осенние узоры
выткал ладностью стихов.
В заесенившемся взоре
я увидел не печаль,
а тоску по ясным зорям,
беспросветной жизни жаль,
им загубленной когда-то,
на заре красивых лет.
Мы стояли у заката
под заплотом яркий свет
освещал лицо Поэта
и улыбку сентября
лучезарного портрета.
И, короче говоря,
я остался у заплота,
а Есенин у рябин.
Назревала снова ссора.
Я отдал ему рубин
не замыленный словами,
огранённый тишиной.
Засверкал печалью камень,
освещенный злой луной.