Она видела будущее, почти так же, как люди видят приближение гроз или снега. И каждый вечер она по обыкновению выходила за ворота своего дома в поле, где высокие травы обнимали ее за талию и иногда щекотали лицо. Она говорила с ветром и слышала в его голосе тревогу...
Вот и в этот вечер, когда с делами было покончено, и серый двор окрасился лучами вечернего солнца, она вышла в поле. Ветер мягко обдал ее лицо свежим запахом степи, и вдруг ей стало так тоскливо смотреть на облака, на их косматые клочья, местами пугающе-черные, что ей захотелось кричать. Но вместо этого она запела, вначале совсем тихо, так что слышала только она сама, а потом ветер разнес ее песню по степи.
Если мир уйдет на закат,
И солнце не взойдет поутру...
Если завтра наш дом не...
Она осеклась, голос ее дрогнул и смолк, сменившись рыданиями, а ветер еще долго разносил ее песню.
Если завтра наш дом не согреет тепло очага,
Мы все равно будем рядом,
Мы будем вместе.
Если мир уйдет на закат...
Тепло коснулось ее плеча - она лишь сейчас поняла, что стоит на коленях, и босые ноги ее болели от дневной усталости и от травы, вжавшейся в кожу.
- Пойдем в дом, - сказал ей тихий и такой родной голос. Она встала, оборачиваясь и снимая с плеча руку мужа, сжимая ее в своей.
- Да, идем.
Они вместе вошли в дом, наполненный жаром печи и запахами трав, молока и хлеба. Она пекла хлеб, сколько себя помнила, и кормила им деревню. Но сегодня она пекла его только для себя, для мужа и для детей. Они сели за стол, когда дети уже спали, а солнце запоздало клонилось к закату. И, наливая чай, она вдруг спросила:
- Что если бы... Если бы это был наш последний день и последний вечер? Что если завтра не наступит? Что бы ты тогда сделал?
Он улыбнулся ей своей улыбкой, которую она так любила, взял ее руку в свою и так просто сказал..
- Я бы пил с тобой чай.
И она вдруг поняла, что он прав, что это и есть самое главное, самое важное сейчас. И что бы ни было потом - в будущем, завтра или в следующую минуту - важно лишь то, что они рядом.
Она убрала со стола и прошла в комнату, подошла к кроваткам детей. Маленький, совсем еще младенец, сын тихонько посапывал, и она лишь легонько качнула его колыбель, потом поцеловала в лоб пятилетнюю дочь, еще только засыпающую. В последний раз она подошла к окну и взглянула на закат, на красноватые сумерки, и легла в постель. Чувствуя вновь руку мужа на своем плече. Повторяя про себя его слова, как заклинание. "Я бы пил с тобой чай.."
Она закрыла глаза и уснула.