Кто же там живёт, за далью,
за песчаною косой?..
Награждён кто был медалью,
вечно пьяный он, косой
вспоминает жизнь иную
в белокаменной Москве,
променявший на степную,
но с геранью на окне
и с конём золотогривым,
с ветром беспечальных грёз,
с громом радостно-игривым,
с молниями летних гроз,
освежающих задворки
посреди степных ночей,
где волнений чистых горки,
а под горками ручей –
сиротливо-говорливый,
серебристый – ломит зуб.
Пёс соседский – нетрусливый –
охраняет жёлтый сруб,
не на привязи – свободен –
ловит поминутно блох.
А хозяин ходит в броднях,
чтоб, наверно, не усох.
Вероятно там, за далью
невесёлых дней тоски,
что назвали вертикалью
все чекистские быки
остаются в тунеядстве,
рэкетирами представ.
Дело вовсе и не в пьянстве,
не запрет же им Устав.