Была одета как Царевна,
была и нищей в кандалах,
сияла Византией древней,
и вновь раздета до рубах…
Когда решительный порыв –
Россию сонную разбудит,
Тогда вдруг обомлеет Мир,
узнав, что русские-то – Люди!
Не победила их орда,
ни жадность вражьих развращений,
Россия тем всегда сильна,
что задремала лишь на время.
Проснувшись- встанет,
сон прогнав- расправит плечи,
гибку спину, поскольку в женщину заснув,
проснется как всегда в мужчину.
Так говорили сквозь века.
Так вновь и вновь всех убеждали,
но Русь «любимые» враги
всегда за бабу принимали…
Два лика у страны моей:
Пока мужчина отдыхает,
незваный гость все лезет к ней,
Иль самозванцем щеголяет.
Лежит красавица во сне,
порозовевшие ланиты,
а сверху пенится в слюне,
Подсняв порты, враг знаменитый.
Тем и всегда сильна была.
Всегда снасильничать хотели.
Картина маслом:
Татарва. Как налетели, налетели!
Пожгли, порушили вокруг,
но бабу трогать все ж не стали.
Решили- обмерла в испуг.
Потом домой к себе умчали…
Горелой головешкой ей
случайно по руке задело. И Бац!
Проснулся вдруг мужик,
мужским вдруг стало ее тело.
Встал. Весь в исподнем. И пошел.
Нашел топор и дом построил.
Хозяйство новое возвел
и снова в бабу: Русь- Спокоен!
То аллегория друзья.
Представьте, что бывает тело- меняется,
Коль время цвесть,
коль дело делать, значит- дело.
Когда ты женщиной уснув, лежишь,
то все с тобой спокойно:
ни войн, ни голода, разрух-
Не видно. Выглядишь достойной.
А коль даётся отдохнуть,
то расцветаешь в Украшенье,
Однажды будешь ты Сиять,
твоих сынов то устремленье.
На деле ж только иногда
ты щеголяла вензелями,
когда действительно сильна,
Когда застигнута врагами,
готова говорить: В штыки!
Под рокот наших барабанов!
А ну ка – на кол! На кол их!
За что? За мужество Иванов!
Прекрасной и ужасной ты ,тогда всем кажешься,
Но это- Географической судьбы: Характер.
Жалко время цвета- не так уж часто.
Ведь цветешь, ты лишь тогда, когда тобою,
Вдруг править брат или сестра
Иль верный сын с седой главою.
Тогда и правда хороша,
Тогда и правда ты сияешь,
Тогда отрадная пора,
Тогда: "Не спишь, но засыпаешь."
В исподнем много- много раз
Моя Россия оставалась.
И как всегда в тот грозный час мужчиной
хмурым просыпалась.
Да! Были казусы порой:
Вокруг- пустыня! Пепелище! Но спишь ты.
Думают: Ой! Ой! Она мертва!
А тех – лишь тыща.
Но стоит только под подол… Бац!
Мужиком вдруг обернулась.
А вражья сила обомлев,
конечно тут же сильно сдулась.
Наилучшайший вариант,
ведь ворог сразу ужаснулся,
а называлось испокон:
Враг под подол?-
Мужик проснулся.
В сей алгоритм народ- влюблен.
Враг под подол?- Пошла потеха!:
В момент покрылась бородой и в ухо дал,
с просоня въехав, что шелудивою рукой
была задета… «Честь Народа».
Свел супостат себя с судьбой!
Набатный глас: Бей сумасброда!
А кто-то скажет: Как смешно!
Что ж, и смешно, но все ж ужасно:
«Россий свирепый бьет прекрасно,
но льется кровь его- Зело!»
Видали?: Диким мужиком, взяв,
что под руку попадалось,
Россий от пришлых отбивалась,
Чтоб снова стать самой собо!
Со стороны всегда видней.
Ведь лез вражина так влюбленно.
Хотелось-то ему Матрённу!
Вдруг Бац!- Матрён, оскалясь зло!
Батый, Наполеон, Поляки…
«Любви» познавши,
Дрын «вкусив»,
всегда орали после драки,
что русский был: Не справедлив...
Могло ли быть вообще иначе?
Несправедливостью для них
являлось то,
что дали сдачи,
глаза безумные открыв.
Вот для примера:
Самозванец.
Пожаловал на русский двор.
Ни дать ни взять Иван-Царевич.
Россия?- Спит.
Взыграла в нем -спесь самозванца.
Вдруг пригрезил, что навсегда, он главный тут.
Полез «жениться»...
Был так весел!
Бац!- И на плаху волокут!
Всего мгновенье.
Но на деле- промчали долгие года:
Разули. Обокрав? – Раздели.
И вновь в исподнем как всегда.
И как всегда решив что надо-
поизнасиловать ее, полезли...
Но была отрада: Заклад на нижнее белье.
Всегда играло злую шутку. С врагом.
Поскольку от белья,
Россия мигом на побудку,
вдруг просыпалась в :
Русский я!
Всегда, то сверху вниз старались,
то с низу в верх пораздевать!
Старались. Думали ночами,
но получалось:
Русь- не Мать!
Верх обнажили?
То- рубаху решили с Несмеяна снять!
За то положено- на плаху!
Порты решили?- На кол Знать!
Так постоянно получалось.
Рыдали горько господа!
"БЫЛ" - без портов!
"БЫЛ" - без рубахов!
Но вот уж с ДРЫНОМ был – ВСЕГДА!
Шпионили за ней веками и начинали понимать:
Не лезть «жениться»! –
Сразу встанет и всем покажет Кузьку-Мать!
Не целоваться!- В миг раскусит,
что то Иуды поцелуй.
Коль без портов? – Вообще не струсит,
пусть хоть ты дьявол сам собой!
Вот так вникая в ту науку,
мечтали: Как с ней совладать?!
Вот так Россия,
ДАВ по УХУ,
себя учила- УВАЖАТЬ!
Те кто считает, что не знает:
ЕЕ отрада- Разузнать.
Каким быть новому наряду?
Кто будет чернь, кто будет знать?
К примеру вот:
«Иван Четвертый», - наряд такой.
Седая вся.
Одета нищенкой смиренной,
но хоть не гола, не бося.
А вот уже лежит раздета.
Наряд по польски,- «Сигезмунд».
А это?,– В «Кандалы запрета».
А это?,- Вновь «Народный бунт».
Вот снова лезут ей под юбку...
Вот снова дали стрекача...
И как ни грустно мне признаться,
но лишь под властью палача,
Была во что-то, но одета,
поскольку он, чего уж врать,
Рубил на право и на лево,
но в основном лишь только Знать.
Наряд «Цари»,
наряд «Царицы», да,
были разные деньки...
Местами были кровопийцы,
местами с милостью к ней шли...
Минули годы раболепия,
в нарядах разных подремав,
вошла в двадцатое столетие,
Вскипев, судьбу Му-Му узнав.
Вороны каркая слетелись,
пролилась кровь,
но как всегда,
досталась тем,
кто встав под знамя,
решил: Наряд сей- Навсегда.
В кроваво-красном сарафане,
в рубиновых серьгах горя,
ты говорила:
Да мы знали! Но стала самой сильной я!
Решили как-то спозаранку
на сонную страну напасть,
но злой Иван страшнее танка,
и стали танки- Буксовать...
Кровь проливалась,
ты сражалась,
народ надеялся и жил,
пока не начались сомнения,
на тот ли путь поворотил?
За сто последних лет раздета
бывала только пару раз.
Но только будущее лето
и впрямь тревожить стало нас...
«Знать без Царя!»
Пустившись в пляску все подобрала,
подмела, а Русь во сне все смотрит сказку,
хоть и раздета до гола.
А что за год?
Ну скажем… лето.
Положим … в будущем году.
К зиме опять очнется «ЭТО»,
прознав, что прочат вновь беду.
Друг Несмеян счас почивает,
Россия голая лежит,
вокруг от гнили так воняет…
Кто виноват?
Ну.. скажем.. бжид.
Сидят носатые вороны,
залился путя-соловей,
Жужжит пчела-полужидома.
Фон?- Благодатный!
Сладкой ей!
Во сне ей кажется, что лето,
прекрасно птичечка поет,
и слышен шелест крыльев где-то,
Видать Бог ангела нам шлет.
А пчелка,
зажужжав что мочи,
шлет миражи: Несу медок!
Хотя понятно между прочим:
Решили взять на передок.
Да только вот беда:
Подходят... Бац!- Обернулась мужиком!
Чуть отошли,
вновь баба вроде,
но только голая при том!
Такого вовсе не бывало!
Необычайный эпотаж!
Ведь раньше полураздевали
и просыпалась мужья блажь!
А тут носатые раздели,
дотумкали на сердце встать,
что мол про то, что ты
есть русский не то что говорить,
шептать!- Нельзя...
Стянув бельишко в этот способ,
узрев нательного креста,
решили хитрые воришки,
что больно манит лепота.
Но это так, лишь зарисовка,
пора наряды разобрать,
что растащили
как воровки,
чтоб все убытки посчитать:
Наряд красив?- «Иосиф Грозный».
Довольно прагматичный вид,
средь настоящих украшений
фальшиво лишь рубин блестит.
Что делать, отдавали деды,
все что могли они отдать:
Все лишь для фронта,
для Победы,
чтоб сверх – державой
в жизнь вдруг стать.
Ни-ни! Местами воровали,
и было много разных дел.
Навечно меру завещали:
Его Величество Расстрел.
Наряд «Никита-Кукурузник».
Что ж, в скромном платье, но за то,
не надо думать про подгузник,
в дом не придет незнамо кто.
На шее цепка золотая, колечко на руке ее,
страна и правда расцветая сказала миру:
Можем все! Все можем!
Самолеты, Атом, Речной корабль,
Лимонад!
И поучаем мир парадом:
Коль что случись,- отправим в Ад!
Наряд любимый:
«Деды-Деды»! С подвеской
«Лёню к Орденам»!
Сплошные супер сверх победы.
Но только вот понятно нам,
что гниль пошла уже оттуда.
Ведь так устроена страна:
Стране и впрямь хотелось чуда,
но только как-то не смогла.
Одета шапка и пальтишко,
есть золотишко, да что там,
есть даже чековая книжка
для так сказать красивых дам.
На пальцах пара-тройка точно,- блеснет.
Спокойствие и Честь.
Есть то, что нужно.
Худо-бедно: Никто не хочет в петлю лезть.
И вот наряд:
«Горбатый Мишка».
И правда баба хороша!
Спит сладким сном ее умишко,
Зато чиста ее душа,
стоят вокруг дома-матрешки,
а сзади ядерный гигант.
В ушах ее блестят сережки,
И космос сверху:
В ТРАНСПАРАНТ!
Одета справно, хоть и скромно,
Но все своё, замечу вам,
страна действительно огромна
и где-то там построен БАМ.
Вот после этого наряда хотел я пару слов сказать,
Но смысл последствий перепада поможет платье рассказать.
Наряд «Бориска Алкоголик».
Ну что же? – Платье в лоскуток.
Цепочка снята, а сережки- в ломбард.
Страна?- Пустой лоток.
Но только как так получилось?
Полно заводов- все стоят.
Да просто: Обесцень активы.
«Друзья» так с запада велят.
К концу "прав-ленья" не осталось
ни украшений, ничего.
Лишь платье в лоскутах досталось,
его и принял «Путя-Во».
Довольно быстро разобрался,
что можно лоскуты продать,
а заодно залезть на царство,
провозгласив: Что нам? Нас рать!
Слетелись...
Длинными носами все до соринки подмели,
обгадив двор ,позаскучали,
и вдруг решили:
Мы смогли! Ведь мы не лезем!
Потихоньку, Россию нужно обобрать,
а чтоб нежданно не проснулась,
мы будем крыльями махать!
Коль что- в мгновение слиняем, а нет,
пусть видят- Удерем.
Но вот не знают:
Так уж было. Эх!
Мигом шею скрутанем!
Завязнув в тарабарной ссоре «путь»
обернулся соловьем,
«пчелу» на время объегоря,
мол мы в двоём- Дерьмо несем!
Простите, - Мёд!
С их уст нетленно скороговоркою сошло:
Прене! Прене! Прене-пременно! Россия вступит в ВТО!
Повисло в воздухе. Смолчали.
Но все же кое-где дошло.
Мы как народ им наскучали.
Нас слишком много,- всем назло.
Ну что ж, пора ужу все это
Всем осознать, а то народ,
вдруг как проснется в это
Лето и ох как строго подойдет.
Видать припомнили как надо,
что в общем было иногда,
когда народ не может сдачи,
поскольку сон- не ерунда.
Вернемся же на то подворье.
Все как и прежде:
Бурьяном.- Все поросло.
Воронам- Воля! И баба голая при том!
Но только диво не проходит,
Лежит бабища в бурьяне,
Носатый ближе к ней подходит,
Бац!- Мужиком в «срамном белье»!
На миг случайно обернулась,
Но не в домек воронам тем,
Что Русь уже почти проснулась.
Уже. Уже почти совсем!
Да как же это получилось?
Да как всегда- пришли на двор.
Бельишко тоже пригодилось.
Скажи попробуй кто тут вор!
Но в этот раз они не знали
Что к нам пожаловав на двор,
Попались сами! Сны то - снами,
Но есть народный приговор!
Что тут сказать-то?
Сны сначала, все навевали ей про то,
Что расцветет де- небывало!
Но что-то вышло то- не то.
Лежит голешенька, голёха,
Все подобрали втихаря,
А сон – тревожный,
Ох как плохо!
Дожить бы хоть до сентября!
Спит сном дурным,
Хоть и раздета,
Не мучат будущим- совсем.
А что? Ведь на дворе то- лето!
Коль станет холодно совсем.
Тогда и вправду просто сгинет.
Никак тех снов не разобрав,
Что обобрали потихоньку,
Что кое-кто чуть-чуть, но прав!
А что? Плывут густые тучи.
А где-то чудится пожар.
Но ведь на то и правит "кучер",
Чтобы народ спустил свой пар.
Чтоб потихоньку-помаленьку,
Совсем себя-самих- Спустить.
И вот тогда приедут «эти»
Сюда навечно погостить.
А почему? Да потому что.
Что не нужна ты никому.
Самой-себе, раздетой дуре,
Во сне ты нравишься, но УУУ!
Как заорут, коль кто-то скажет,
Что для народа благодать.
Воронам с длинными носами,
Вольготно- можно воровать.
А Несмеян пока не знает:
Чего же делать то ему?
Власть ни черта не помогает,
Народу в жизни потому,
Что пришлы эти человеки,
Мечтают улизнуть туда,
Где будут гнуться перед ними,
Поскольку там- Да. Господа.
А тут? Зерцало филантропа.
Страна поруганных идей.
Лежит в бурьяне голопопо
И воронье слетелось к ней.
И думает: Когда проснется?
Сильнее надобно махать!
Жарь соловейчик незабвенно,
Жужжи пчела:Россия-Мать!
Но что-то все же не проходит.
Ведь чувство- то уже пришло!
Ведь вскочет заорав ретиво,
поскольку вновь произошло:
Лез под подол! А там- во диво!
Вдруг оказалось то- не то!
Совсем не то, что может было!
А может было-не-было!
И тут уж час дать стрекача!
И тут уж маслом мажь салазки!
Лез к сонной бабе… Бац!- Мужик!
Злой Несмеян из Русской Сказки!
Пока что спит Русь-Богатырь,
но сон уж покидают пташки.
Залились власти соловьем,
поняв, что кол без набалдашки.
Рассозидались вороньем,
мол Русь уж в светлый путь- Добралась!
Ведь страшно стало! Это ж стрем!
Куда Русь-Баба подевалась?!
Такого ж не было вообще,
чтобы во сне вдруг мужикнулся,
обычно было то всегда:
Шасть под подол.- Мужик проснулся.
А в этот раз совсем не так,
когда исподнее снимали, решили:
Быть тебе Иван иль обрезэн,
иль с мусульмане!
Лежит нечесаный мужик,
ведь даже лапти своровали...
Вокруг пернатый хор на крик- исходит,
чтоб подольше спали.
Осталось времени чуть-чуть.
Еще чуть-чуть – совсем проснется.
И вот тогда уж воронью
за все держать ответ придется.
Да! Можно все разворовать!
Да! Можно даже лапти сброить!
Но только Веру поломать свою
никак нельзя позволить!
Была одета как Царевна,
была и нищей в кандалах,
сияла Византией древней,
и вновь раздета до рубах…