Где-то, там, на краю Ойкумены.
Где и жар, и трескучий мороз
Ходят о бок, как два неизменных,
Два попутчика радости, слёз.
Где-то, там, у истоков Вселенной.
Где взрастают из капель миры.
Из, казалось бы, жизни, нетленной.
В окружении вечной любви.
Где-то, там, на восходе Галактик,
Где мелькнёт, среди звёзд, не таясь,
Голубой или лАзурный шарик,
Возвещая о жизни. Смеясь.
Где-то там, а быть может и рядом.
Где-то здесь, за жемчужной рекой.
У подножья горы, здесь за лесом.
И в тени облаков. Небольшой.
Вырос зАмок, воздушно-парящий.
Возле скал, у теснин, на краю.
И в надежде, свой шпиль уносящий,
Прямо ввысь, прямо в небо, в мечту.
Жил да был, поживал здесь, бездушный,
С диким норовом, властный король.
И с округи взимал - хлеб насущный,
Свой оброк - горный воздух. А боль,
И страдание - мУки народа, превращал
В драгоценный металл. Или в камень,
Прозрачный, как небо.
Или просто в дешёвый Опал.
Он не знал ни суда и ни чести,
Он не ведал, не видел любви.
Он жил сам по себе. В чьей-то лести,
Он купался с зари до зари.
Он не знал, и не видел отказа.
Он всегда и ко всем был суров.
Он карал, и любил без указа.
Не жалел не имеющих кров.
Он мог взять за отсрочку оплаты,
Когда, вдруг, закипала душа.
Дев тела, уводя их в палаты,
За собой, до зари, до утра.
А потом, ублажИв своё тело,
И не глЯдя в глаза и на кровь.
Он смеялся злорадно, и долго,
Попирая и жизнь и любовь.
Но однажды, почти что, под вечер,
К стенам зАмка, без страха в глазах,
Подошла молодая пастушка,
С горькой долей. С мольбой на устах.
Чтоб спустился с вершин на мгновенье,
Посмотрел на свой бедный народ.
И простил всем долги, за уменье
Здесь дышать через раз. Хоть на год.
Но, с ухмылкой открыли ворота,
Те, кто сами, когда-то давно
Не дышали, и вышли с народа.
А сейчас, от него далеко.
Провели через свору огромных,
Раздражённых и яростных псов.
И в палаты ввели, неподъёмных,
И совсем уж безрадостных снов.
Вышел Сам. Оглядел, приценяясь.
Бросил взгляд свой, тяжёлый, на дверь.
И тот час, поползли, озираясь,
Все лакеи, на юную дщерь.
Дщерь, стояла и робко, с надеждой,
Что проснётся, быть может душа.
Умоляла, почти на коленях, чтоб простил.
Все они без гроша.
Но, не внемля честнЫм обещаньям,
Пропуская мольбу и упрёк.
Сам. Скорее всего, не желая,
Обойдя, вкруг, пастушку, изрёк.
Что она, за добро и за воздух.
И за всё, что он слушал сейчас,
Дать должна королю своё тело.
То есть, лечь с ним при всех, хоть на час.
Боль души вместе с криком прорвалась.
Разрывая одежды в клочки.
Осмотри своим алчущим взглядом,
Но, дотронуться, нет, не могИ.
Львицей грозной лакеев спугнула.
Пронеслась, безудержно к окну.
И с него, навсегда упорхнула
Птицей вдаль… в облака, и в … весну.
У стремнин, у подножья вершины,
Возле скал, за жемчужной рекой.
Кружит дух… он свободен и ныне.
Он же - Русь… он любимый, он …свой.