Арифметика безумства
на осеннем холодке.
И откуда же берутся
волны страсти на реке,
отуманенная слава
под заплотом злой молвы.
Свист – печальная забава
от заобья до Москвы,
ошарашенной свободы
в бездыханности властей
задыхаются народы
под прикрытием страстей
с листопадом по округе
невесёлых дум моих
с очевидностью не вьюги,
а безрадостно сухих
листьев голого сравненья
в необжитой стороне
невесёлого паренья
и скольженья по стерне
злого умысла в загоне
неосвистанной пурги
с белым умыслом в законе,
где безволием строги
нежелания под маской
одиозности степной
под сиреневою каской,
что нависла над страной
разгулявшейся метелью,
серебром звезды ночной
позлащённой канителью,
как девятою волной,
накатившейся с зарёю,
погрустневшей в высоте
обездоленной порою
и распятой на кресте
осмеяния под крышей
упомянутых невзгод,
где давно уже не слышат
околпаченный народ
беспричинного стенанья
на восходе миража,
на разрезе у сиянья
на подлёте куража
неозначенного буйства?
Цвета, света и дождей
из печального искусства
современно-грустных дней.