Четвёртый час, вы все, конечно, спите,
А я для вас, друзья мои, пишу.
Ночной звонок. Ах, не туда? Простите!
Не извиняйтесь, спать я не спешу.
Кому нельзя и те уже уснули.
Над городом завис январский смог.
А мои мысли, как шальные пули
Вершат за день, за год, за жизнь итог.
Родился я как раз в канун Победы,
И сразу вам скажу: имею честь!
Нас воспитали бабушки, да деды, -
Такие вряд ли нынче уже есть.
Мать говорила, что в конце апреля
Достал отца проклятый «Мессершмит».
До дня Победы лишь одна неделя!
А через день и друг его был сбит.
И вот мы безотцовщины с Серёжкой,
Как горько слышать это в восемь лет.
Могли б вполне пойти кривой дорожкой,
Пошли бы, но на ней стоял мой дед.
Вожжами мы жестоко были биты,
А вот мораль он нам не смог прочесть,
Её потом читали замполиты,
А дед лишь произнёс: имейте честь!
В пятидесятых жизнь была сурова.
Налоги Сталин не стесняясь драл,
И хоть была у стариков корова,
Я молока почти, что не видал.
Ведь всё тогда в налоги уходило:
Картошка, мясо, яйца, масло, хлеб…
Зимой вдруг бабка в прорубь угодила,
И с перепоя дед почти ослеп.
Беда-то эта от денатурата.
Бутылка – череп, кости и оскал.
Но дед – он был будёновцем когда-то -
Хоть гадость пил, да честь не пропивал.
Мне до сих пор, бывает, дед мой снится,
И смех его: «Горилки - не жалей!».
Но прежде, чем в хмельном бреду забыться,
Он говорил: Валерка, честь имей!
Ах, дед, мы сберегли твои наказы,
Но хочется сказать, уж ты прости:
В страну пришла какая-то зараза,
Сегодня честь в ней вовсе не в чести.
За что же бог страну эту обидел?
Пути прямого сотни лет в ней нет.
Я колбасу в двенадцать лет увидел,
А водку раньше – эту в девять лет.
Тогда мы все в Союзе жили плохо,
Виной тому проклятая война,
Но верили, что сменится эпоха
И к нам придут иные времена.
Мы, дед, с Серёжкой лётчиками стали,
В кармане мы носили партбилет.
За много лет пол мира облетали,
Но не смогли нигде найти ответ.
Ну почему в стране всё так убого?
При всех богатствах нищими живём.
Поизносилась в коммунизм дорога,
По ней мы явно к счастью не придём.
Я помню, дед, ты в коммунизм не верил.
Ах, милый мой, ну как же ты был прав!
Страна у нас вся с Юга и на Север
Пуста, как пуст безрукого рукав.
Исчезли всё: продукты, водка, ситец,
Ввели талоны даже на табак.
Какой же, дед, ты был у нас провидец!
А я – дурак, какой я был дурак!
Нам помощь шлёт богатая Европа.
Пьём теперь мы закордонный шнапс.
Короче, дед, труба тут, вилы, ж…а,
Пришёл экономический коллапс.
А вскоре, дед, стране такую рану
Тут нанесли, и ей уже не встать:
Три беловежских пьяных «партизана»
Решили узы братские порвать*.
Шушкевмч, Ельцин, Кравчук.
Теперь у нас везде другие …измы,
Коль смог спросить – я б дал тебе ответ:
Нет СССР и нет социализма,
Надежды, веры, чести тоже нет.
Теперь тут всюду деньги бал свой правят,
Можно спокойно всё и всех купить.
За них тебя повесят и отравят
Или в подъезде могут пристрелить.
Мне помнится, ты Йоську** ненавидел,
Всё ждал, когда уйдёт в последний путь.
Что здесь творится, ты б сейчас увидел -
И согласился б, надобно вернуть.
**И.В. Сталин
Идут года, я с каждым днём старею,
Седьмой десяток, надо ль говорить!
Но ты не сомневайся, честь имею,
Её за деньги, дед, нельзя купить.
Ну а ещё озвучу мысль такую,
Кто не согласен, что же, их простим.
Мы проиграли третью мировую,
Но здорово об этом не грустим.
Ты б тут же, дед, за шашку – эх, родная!
Винтовка, конь, атака, кличь «Даёшь!».
В гражданской – так, но эта мировая
Была другой, тут сразу не поймёшь.
Мы тоже её поняли не сразу,
Что за война, если погибших нет?
И даже не задумались ни разу,
Куда придём через десяток лет?
Это уж позже вскроются все раны,
Исчезнет всё, и мы давай гадать,
Куда исчезли даже тараканы?
Их до сих пор в домах не увидать.
Зато вот депутаты расплодились,
Фигуры, не способные творить.
Они, видать, такими уродились –
Умеют только речи говорить.
Прислушаешься – все их речи пёстры,
Ну а в народе так и говорят:
Когда им плохо, мы им – братья, сёстры,
А хорошо, то мы электорат.
Им хорошо, а вот народу – худо,
Электорату, ежели точней,
И их капитализм у нас покуда
Не c лучшей стороны для нас видней.
Здесь государство – первый наш кидала,
Таких кидал по миру поискать!
Пенсионеров – их в стране нимало,
Заставило не жить, а выживать.
А почему? Казна-то не пустая,
Есть золото, да и деньжата есть,
Но вот ведь закавыка-то какая -
Инфляция доходы может съесть.
И потому-то здесь пенсионеру
Живётся очень даже нелегко,
И пенсии ему, сказать к примеру,
Хватает лишь на хлеб и молоко.
Но есть в стране любимчики элиты,
Не так уж много, честно говоря.
Их раньше называли паразиты,
И мне сдаётся, видимо не зря.
Такого, дед, не видел ты ни разу,
И не поверишь, скажешь – люди врут.
Здесь те, кто присосался к нефти, газу,
Как у Христа за пазухой живут.
Они тут безобразно разжирели
На нищете народа своего,
А ты рубился с конницей Эрдели*
За равенство и братство. Для кого?
* Генерал конного корпуса белой гвардии.
На свете нет ни равенства, ни братства,
Вы ошибались дед, уж ты прости.
Есть нищета, а в пику ей – богатство,
Их на тот свет с собой не унести.
И всё же, дед, обратно нет охоты,
Я не хочу обратно, не хочу!
Мы исчерпали там доверья квоты,
А здесь, сегодня? Лучше промолчу.
Но, если честно, есть сегодня сдвиги,
Тут Путин приложил нимало сил.
Закончились в стране у нас интриги,
Что пьяный Ельцин раньше разводил.
И, вроде, выправляется дорога,
Но одного я не могу понять:
Чиновники воруют очень много,
Без чести люди, ну чего с них взять?
--------------
Уходит жизнь, стареем мы, стареем.
Ну, чем нам в этой жизни дорожить?
Но есть надежда, ей себя и греем,
Что наши внуки лучше будут жить.
2007 г