Печаль одинокого клёна
понятна в заре сентября.
Луны выплывает икона
и звёзды полны серебра,
как будто оклад не без звона
на бархате синем небес.
И нет на беседу резона.
Пропал, видно, мой интерес
к печали осеннего клёна,
что смотрит на чудо в тоске,
спускаясь по тропке со склона
бегущего к чистой реке
далёкого детства на воле
сибирских просторов степных.
И чувствую связь я до боли
в осенних околках пустых
с печалью увядшего клёна
с пожухлой листвой над рекой.
И слышу я отзвуки стона,
и вижу объятый тоской
пылающий клён золотистый
в седом отражении вод.
А был он когда-то плечистый,
на кроне держал небосвод.