Опадает листва золотая,
куролесит в ветвях ветерок.
И смеётся скворец улетая,
и синица хохочет мне впрок.
Но сегодня лишь мне не до смеха.
У меня, вероятно, озноб,
расстегнулась, простите прореха,
потянуло опять на апломб
и на грубость в осенней пороше
с листопадом красивых стихов.
Понимаю, что я нехороший –
переполненный чувством грехов,
опрометчиво падаю в море
незатейливой жизни вразнос.
И повсюду мерещится горе,
и повсюду встающий вопрос
не дает мне покоя отныне.
В первозданности алой зари
серебрит своевольности иней,
на листве золотистой горит.