1.
Все ездят куда-то на сборы,
унять чтоб писательский зуд,
толкуя, ведут разговоры...
Меня никуда не зовут.
2.
Иногда приглашают к Бажану,
как на исповедь я прихожу.
И снимаю со слов я пижаму,
и бросаю её на межу
неизвестности странного свойства,
хулиганя скрипучим пером,
понимаю, далёк от геройства
и давно мой отчалил паром
не от пристани лёгкой удачи,
а от тяжкой бессмысленной лжи.
Я плыву там, где воды судачат,
отраженье успеха лежит
на заиленном дне океана
беспокойной печали моей.
И живу я в тумане обмана,
но поёт мне в саду соловей
невесёлые песни разврата.
Надрывается голый экран.
Но в далёкое нету возврата.
Не залечит мечтание ран
нанесённых печалью осенней
в передёрнутых мыслью словах.
И опять я шагаю в сомненьях,
независимый в странных стихах.
3.
Посредственность падка на сборы,
на сборища... жалко: минут,
пустые вести разговоры,
меня потому не зовут,
что знаю я цену минутам.
Пустое занятие – ложь.
Уж лучше сидеть по каютам,
точить поэтический нож
вонзая в словесность снобизма
без устали каждый шедевр,
замкнув неизвестности избу
и свой напряжённости нерв.
Пусть будет, что будет со мною –
стихами полна голова,
и солнце мне светит степное,
по небу плывет синева.