И нарёк человек имена всем скотам и птицам небесным
и всем зверям полевым.
Бытие. 2: 20.
Я – сочинитель,
человек, называющий всё по имени,
отнимающий аромат у живого цветка.
Александр Блок
Я узнал имена. Помню ноты.
Понимаю, что жизнь и любовь –
просто старые анекдоты,
пересказываемые вновь.
Я, особенно в русской деревне
(да хоть в парке, в глуши городской),
ощущаю, что даже деревья –
тоже люди с своею судьбой:
с той же тяжестью в землю врастают,
так же тянутся к небу, как мы,
и всё то же про жизнь понимают,
вмёрзнув в льды среднерусской зимы.
Отгорит листопад, полыхая,
лягут снежные тропы лисиц -
всё равно надо жить, привыкая
к тишине и отсутствию птиц.
Жёлтый лист или голая ветка,
в тёмной чаще замшелый пенёк…
Может быть, это жизнь человека
превратилась в иссохший сучок.
Может, просто приблизилось время
переименованья вещей?
Посмотри: разве это деревья,
разве это деревья во'бще?
Разве мы не ветла над обрывом
на семи гнущих до'лу ветрах?
И живём, как глухая крапива,
за последний цепляясь овраг