Мне
двадцать минуло едва
Была я слишком молода.
Душою юной и наивной
Сказаниям
верила старинным.
Порой среди ночного бдения
Слепых надежд и
вдохновения
Кровь горячо текла по жилам
И всё казалось мне по
силам.
Мне не забыть во век веков
Безумно-сладостных часов.
На
картах старых я гадала
Жила надеждой и мечтала
Что вскоре мне
явится чудо.
Смогу я вырваться отсюда
Из цепких лап зловещих рока
Что
жребий мой, есть жизнь пророка.
И смерть его и эта сила
Жизнь
новую во мне будила.
Чтоб не прожить свой век бесплодно
Чтоб
мыслить, говорить свободно.
Но губы сжаты, нем язык
Успех так мал,
а труд велик.
Снедаемая правды жаждой
Любовь и счастье в мысли
каждой
За мир и будущность людей.
Не миновать теперь когтей
Зловещих,
рвущегося зверя
Который был рождён в безверии
Врагом оракулов
бездарных
И просветителей коварных.
Он душ людских теперь
смотритель
Он им судья и их гонитель.
Его невидимым участием
И
извращённым смыслом, счастье
Погребено под грудой злата
Для жизни
сытой и богатой.
Чтоб каждый взятку ему дав
Мог усмирить свирепый
нрав.
И по счетам ему платить
За то чтоб дальше также жить.
Ведь
каждый самый бедный малый
Мечтает выйти в генералы.
Но без
усилий, просто так
И в князи метит всяк дурак.
Чтобы персоной
стать известной
Ведь быть в чести других так лестно.
И в облике
подобном зверю
Прожить в холодном лицемерии
Бок о бок с давним
верным другом.
Привычный властвовать испугом
Богатый, сытый, и
довольный
Он променял свой образ вольный.
Из чувств, мечтаний,
мыслей, слов
На кандалы цепей, оков
И приковал к стенам тюрьмы
Себя
навечно в царстве тьмы.
К прискорбию сердца моему
Я посетила
ту тюрьму.
Идя по тёмным коридорам
С печальным и потухшим взором.
Там
воздух спёрт и страшный смрад
Огни зловещие горят
Идущим освещать
дорогу
В жилище мрачное, берлогу.
Смотрителя звериный дом
Быть
может это был лишь сон?
Я свечи снова зажигаю.
Шепча молитвы,
повторяю
И призывая имя Бога
Молю у смертного порога.
Чтоб
вышли мне по воле рока
И жизнь, и скорбь, и смерть пророка!