Откуда берутся эти слова? Из дождя, из тумана, из ветра? Какие такие соседи говорят по ночам, когда все в доме засыпают? Это часть прозы. Резонанс города и электрички Электрозаводская – Перово. Клавиатура, заменившая мне перо не сможет работать по назначению без бесчисленных заряженных частиц, разбегающихся под кнопками. Но я пишу: перо. Дань прочитанным мной стихам из прошлого, которые устаревают лишь на поверхности, покрываются коркой, которая впрочем бывает и вкусна.
Протяни руку. Вот дети подросли, вот тарелка с вчерашней котлетой, вот я, зашедший на мгновение. Душа никогда не устаёт. Прости, я снова истратил время, отведённое кем-то на нашу встречу. Все географические названия, которые ты помнишь, но знаешь что прочитала их когда-то в старом атласе, скоро перестанут быть просто названиями. Протяни руку и город сделается объёмным. Только в это мгновение, только в это, ветер дует с норд-норд веста со скоростью 18 км/ч и солнечные лучи высвечивают на твоей коже 75 кандел. Хорошо ли сочетание этих характеристик? Хорошо, потому что уникально.
Что чувствуют дети в коляске? Не знаю, но потом они будут очень живо воспринимать легенду о лодочнике. Кажется, в складах автомобильных заводов не хватает ячеек и они используют городские дворы. Как минимум шесть встреченных мною сегодня женщин были одеты совершенно одинаково. И как минимум две из них пахли одинаково. Чудные времена наступили. Если ты однажды поняла обман, тебя уже никогда не обманут. Поверь своей коже. Лучевая паутина всегда подскажет путь к правде.
На крестный ход людей запирают в храме. Ночные путешествия по городу способствуют встречи с неизвестностью, а круглосуточные кафе обожествляют её. Прокатись в пустом троллейбусе, несущемся без остановок по Ленинградскому проспекту. Почему у романтиков тяга к крышам такая же, как у постмодернистов к холодильнику? Законсервированный рассвет также утоляет голод. Людей обвенчивают супермаркеты и кинотеатры, накрывая епитрахилью единства. Просчёт. Языки не соединить в один, скручивая в свечу или в канат для эквилибриста. Твоё и моё раздражение, связано с безграничным упорством русского языка, соседствующего с нами.