С головой удава
вьётся бессонное пламя
не может никак задушить
интригующим взглядом
На лестнице ангел и дьявол
на сленге своей ностальгии
бранятся. Глаза вечереют
хохот кастрюль на кухне
И "Аллилуйя" чистого детства
тонет в сарказмах тревоги
Чьё-то рисует томленье
странника без дороги