Мой древний цыганский табор опять захлебнулся солнцем
И с диким хмельным весельем уходит в пустое небо.
А я остаюсь. Я слабо умею летать, и бьется
Печаль золотой форелью, случайно попавшей в невод.
Цыганка с лицом мадонны в подоле зеленой юбки
Уносит мои надежды, уходит дорогой звёздной,
А я остаюсь. В ладонях – такой, словно счастье, хрупкий
Замёрз голубой подснежник, истаяли сны и вёсны.
А месяц глядит устало, зрачок свой кошачий сузил,
А месяц глядит с сердечной улыбкой иезуита...
Давай-ка споём, ромалэ?.. но табор моих иллюзий
Уходит, уходит в вечность: дорога давно открыта.