Девятого мая две тыщи второго
каналы гремели раскатным ура.
Сто грамм боевых ветераны с утра
пускали по венам. По щёкам слеза
стекала в сосуд, наполняя забвенье.
Вздыхало, бранилось, терпело старенье,
последними днями почёта жило.
Война продолжалась, всем влагам назло.
В Чечне был обстрелян концерт. В Дагестане
фугас разметал по могилам парад.
И стар, и красив, и безропотно млад
витали над трауром. Дыбился чат
от кратких признаний и тьмы безразличья.
Процент вышел на, - из тупого приличья,
от нечего делать, отдать долг стране,
поесть шашлыка, захлебнуться в слюне.
Девятого мая, под вечер, под крики
был дан умаляющий звёзды салют.
Народы смежались: тут Гитлер капут,
там Хайль, тут главу государства кладут
на рельсы за то, что сложил полномочья.
А новый в сортире тем временем мочит
ублюдков, но мимо. На утро оскал
уборщицы выдаст, кто как вчера спал.