И когда после бурь
мы выходим на тихую улицу
И бредём, оступаясь, по ней,
как свидетели страшного сна,
Наше сердце не верит себе
и по-прежнему хмурится, хмурится,
Даже если на улице вдруг
станет ясно, что в мире весна.
И когда после бурь
сгоряча мы уходим от прошлого,
А оно, как в отместку,
за нами увяжется вслед,
То не в силах забыть,
мы его заглушаем подошвами
И не видим того,
что поблизости прошлого нет.