Не показывать пальцем,
не отмечать кивком,
исподволь не подглядывать воровски,
чтобы опять не сделаться
дураком
большим, чем все в мире взятые
дураки.
Ныне и присно,
на ночь паче всего,
всуе не поминать
ни имён, ни лиц,
прятать своё болезное
божество
глубже, под целлофановый слой
теплиц,
выжить посредством разума
и вранья,
спрятаться
и закрыть поплотнее клеть…
Выживет некто.
Жаль, что уже не я.
Мне-то, я знаю,
нынче не уцелеть.