Безжалостное время счастья
проносится как мой испуг
и в темноте лесной лучатся,
становятся в печальный круг
порочные стремленья славы
в весёлом времени веков.
На слово вновь наброшен саван,
безнравственность, где без оков,
и без узды нахальный мерин
несётся по обману вскачь,
в свою непогрешимость верит
из повседневности палач.