Бывают же на божьем свете страсти
в жизни армейского салаги-неофита,
так на ученьях я посеял хлястик,
что пострашней локального конфликта!
Понятно, он на пуговке болтался
как ГДР с Варшавским договором,
и выгядел, конечно, не батально
и не воинственно. Но чтобы стал я вором!
Да. Каюсь. Но когда боеспособность
стал проверять наш неуёмный ротный,
так бросилась ему в глаза подробность,
что чуть не довела до спазмы рвотной.
Ну что там хлястик? Кто к спине приляпал
милитаризма глупый пережиток?
И все ж шинель –без хлясткика –нелепость,
когда боец в атаку побежит.
И вот, как тать в ночи, – в соседней роте
я хлястик спёр, что правильно едва ли.
Иль зря когда-то с римлянами готы,
на этих землях насмерть воевали?
Да, там где сам Манштейн с Гудерианом,
глядели вдаль, чтоб овладеть пол-миром,
где БМП и танк гудели рьяно,
я прятался, увы, по капонирам.
Казалось, Конев, Жуков, Рокоссовский
смотрели с осуждением, когда
жуком таким совсем не маршбросковским
тянул я ротной связи провода.
Хотелось быть и боевей, и лучше,
форсируя овражьи ямы, речки,
чтоб генерал, насколько помню, Лушев,
мог доложить о том главкому Гречко.
Чтоб знал наш всеми досточтимый маршал-
при хлястике опять боец упертый,
что в котелке есть гречневая каша
и гуталин не кончился в каптёрке.