Свидетелей удара не осталось,
Девятка белая разбита на куски,
Тойота вот с мигалками умчалась,
Неслышно так ушла, по - воровски.
Стояла ночь, пора массивных джипов,
Из тех, что "членовозами" зовут,
Из рухляди - ни стонов и ни криков,
И, кажется, на помощь не придут.
Но город не пустыня и не остров,
Сирена скорой слышится вдали,
Обследовав машины белой остов,
Спасатели там женщину нашли.
Ещё дышала, сердце еле билось,
Зрачки огромны, значит кома-три,
А под рукою что-то шевелилось,
Но не снаружи - у неё внутри.
Беременность на сроке разрешенья,
Мозг погибал, удара не стерпел.
У "Скорачей" секунды на решенье:
Массаж, адреналин и ИВЛ.
И довезли в больницу под сиреной,
Две жизни удержали на руках.
Катетер устоял в центральной вене
И PULMONETIC был, как на часах.
Вот акушеры кончили работу,
Красавица девчушка родилась,
А матери на жизнь не вышло квоты,
С такою травмой - кто бы её спас?
А девочка лежит себе в кроватке,
Сопит, живёт наперекор судьбе,
Врач захмелевший с рюмкой, шоколадкой,
Нагнулся: -Ну, и что желать тебе?
Родившись без изъянов и уродства,
Одна взрастёшь в стране, как лебеда,
Лишь красота - приданое сиротства,
Останется с тобою навсегда.
Подобных женщин много по России,
Взрослевших без отцов и матерей,
Безропотных, надёжных и красивых,
Взрастивших в одиночестве детей.