Подполковник Петр Иваныч лежал на белой тахте,
Курил любимую трубку и молча смотрел в окно.
Он думал, что все знакомые стали нынче не те,
А тем, кто умер до срока, вообще уже все равно.
Подполковник думал о прошлом, о второй мировой войне,
И жалел себя, что есть силы: как ему пришлось нелегко,
Он тонул, голодал, боялся, он в адском горел огне,
И никто не давал за вредность подполковнику молоко.
Подполковник Петр Иваныч, кряхтя, поднялся с тахты,
Услышав, как смотрит новости в гостиной его жена,
Он сел рядом с ней, близоруко всмотрелся в мир суеты,
Махнул рукой и вернулся в теплую раму окна.
Подполковник, прямой и ровный, прожил еще года два.
До самой костлявой смерти был спокоен и сед,
Он все думал о том, как сложно устроена голова,
И жалел, что у человека на семь бед лишь один ответ...