Башунов ручьём звенящим
к нам врывается порой.
Слог таинственно манящий
возгорается зарёй.
Юдалевич строг в оценках
и не жалует стриптиз
непечатный на стенках
матью кроет эту жизнь.
Пантюхов по жизни этой
проплывает кораблём
и с вальяжностью Поэта
дружен был в застой с Кремлём.
Казаков с Кремлём ругался
и на всё смотрел в прицел,
и ходил по морю галсом,
жил не так, как бы хотел,
но с Озолиным был дружен.
Вильям часто говорил:
"Никому свисток не нужен,
нет балясин у перил,
потому парят в пространстве
строки грубые стиха
там, где нету постоянства,
где к безмолвию глуха
осермяженная глупость
у Сороки впопыхах,
то ли это просто тупость,
то ли это кайф в стихах."
Непонятное творится
на Душе, но снова я
понимаю всё. Как говорится,
басни кормят соловья.