По тишине осенней боли,
шагаю листьями шурша,
но выйти не могу из роли
паяца, всё болит Душа
играя роль невежды горькой.
Гордыню часто напоказ
я выставляю ранней зорькой,
и разливаю про запас
нередко желчь суровых буден
и праздников былую спесь,
а мысль – колышется как студень,
и в этом, видимо, я весь.