Ты любишь меня властной и цепкой любовью актёра, стремясь подражать и копировать. Ты берёшь мою улыбку и жесты, примеряешь мою походку, как сарафан, крадёшь мой голос, как крадут цветы из чужого сада. Ты уверен, что любишь меня, и поэтому хочешь воплотить мой образ в своём, а я остаюсь опустошённой и ограбленной. Как ненавижу я эту льстивую и лживую гримасу подражания!
Расцепи свои руки, свои железные объятия! Ты же знаешь, что для пойманного в капкан нет ничего дороже свободы! Но твоя любовь смотрит на меня жадными глазами, и ты не можешь разомкнуть порочный круг сцены, на которой чувствуешь себя скрытым маской безопасности. Может быть, на самом донышке твоей души бродит сомнение, но ты слишком осторожен, чтобы осознать его, слишком дорожишь своим статусом, чтобы внимать ему, слишком упоён своим паразитизмом тихого обожания, чтобы слышать его голос. Ты чувствуешь, что если у тебя отнять источник твоего видимого, но не существующего мира, ты иссякнешь, как пересохший ручей или срубленная ветвь когда-то цветущего дерева. Поэтому ты держишь меня за руку и не отпускаешь, твердя о любви ко мне как о главном своём богатстве, лишиться которого ты боишься, потому что тогда потеряешь своё лицо.