Снова сопки все закрыты,
ветер строго боковой.
И не хочется на рынок,
на базар на вещевой.
Всё скупили мы в Булуне,
в карты режемся... Пурга
свирепеет в новолунье,
словно бабушка Яга
кочергой стучит по трубам,
воет в трубах... и с утра
начинает с нами грубо
говорить, мол, вам пора
полюбить разгул стихии
и забыть свой самолёт.
Но мы парни-то лихие:
командир, второй пилот,
бортмеханик, штурман Коля,
бортрадист Евгений Гусь.
Утихает вроде кровля...
И проходит вскоре грусть.
Засверкало и утихло,
словно всё приснилось нам.
Мы взлетаем с креном лихо,
улетаем по домам.