Вдруг из маминой из спальни
весь помятый и босой
выскочил мужик брутальный
с непобритой бородой
в жёлтой майке скрывшей пузо
и растянутых трико
шасть на кухню, пол арбуза
съел, и хлещет молоко
я грит ничего не помню
и давай мол без обид
ща, похмелье успокою
а то голова болит
за окном метель, то солнце
хмурит доброе лицо
мужика, что смотрит в донце
мыслей, там, где нелегко...
миг обманут ожиданьем
фатум… сброшенный с коня
в стремени нога тисками
по земле как труп влача
головой по кочкам, память
раскидала словно бусы
по дощатому, оставив
ногти, волосы и зубы
как теперь крыло расправишь?
запыхался казачок?
лаву в кратер не заманишь
получай за жизнь значок!
алюминиевый с ГОСТом
как положено в полках,
бился сыч с карьерным ростом -
обесперен и в силках.
то, что больше не заботит
и как-будто не болит,
стало большим чем-то вроде,
не тревожит и не злит
Господи, а то, что просят
сделать ряд сильней и шире,
толь не дьявол крышу сносит?
толь не мышь гниёт там в сыре?,
том, что будет тлеть на блюде
и торжественно воняя
кровь вина пригубят люди
к жизни аппетит теряя.
я – которого не стало
помню девочку святую
что потом мне жизнь сломала
я от э`того танцую
так вот, утром залихватским
в кухню парень вышел просто
обнял быт почти по-братски…
тут же сдался... без упорства
сыпет ум реал теряя
и как-будто не любя
встал и к зеркалу подходит…
…узнаю в себе себя