я не знаю, насколько прав был воздушный шар,
доверяя его губам и объёму лёгких.
не взлететь, а катиться пропадом в перегар
горизонта, где память сыплет им счастья крохи.
он давно перестал смущаться отважных львиц,
даже больше - он жил добычею браконьера.
не стрелять бы ему в предсердии белых птиц,
ну, какого он лезет в китель за револьвером.
он простил ей давно безмолвие городов,
тех, что мнут и плюются болью без покаянья.
для чего ему эта спелость и цвет плодов,
если пахнет пивными пробками расстоянье.
пешеходно бродить по нервам, ускорив шаг.
добежать до обрыва первым- и полетели!
кто б из них ни пытался выбросить белый флаг,
всё одно - воскресенье сморщится в понедельник.
он наступит себе на горло, она – на тень.
остановки не станут поводом для маршрутки.
да, не важно кого купили в базарный день
эти рифмы…они по-прежнему - проститутки.
она хочет снимать перчатки, а он - кино,
забежать на секунду в сердце, а там - по делу.
если было зачем-то встретиться им дано,
сделай так, чтобы он не выл от тоски по телу.