Опустились на землю сумерки.
Догоравший огненный шар
Погружая во тьмы полосу мирки,
Угасавшим огнем дышал.
Ночь с ее недневными звуками
И лилово-лунным серпом
Уместилась вся, убаюкана
В отраженье воды рябом,
А потом, как корка арбузная
Тихо плавала на воде,
Не прозрачная, темно-грустная,
Размышляя о правоте:
О твоей, о моей неправости
И о правости всех других,
Позабыв лишь о самой малости –
О правах суждений всех их.
Ночь ты, ночь, тебе ли куражиться
Над бедой моей в тишине?
Я бы крикнул в тебя, да кажется, -
Я кричал, ты молчала мне.
Я ногой тратуар покачивал,
Я в упор смотрел в темноту.
Я страданьем шаги оплачивал,
Сам не веря, что я иду.
И пришел к моей ненаглядненькой,
И сказал: «Я останусь тут».
И остался надолго.
Ладненько,
Незаметно часы идут.