Шандер-мандер, хлуп на пуп, брехи-перетрехи.
Нечисть разная жила на болотной лехе.
Водяной, зараза, там поприпух неслабо.
Токмо что за пухота — все ужи да жабы.
На болотах, говорят и русалки чахнут.
Что с того, что в чешуе да несладко пахнут?
Ить бабьё душком своим не всегда противно.
Мужиков на ентот дух тянет примитивный.
Парфюмерию в народ поздно притащили.
Без лосьёнов да кремов бабы раньше жили.
Самый лучший аромат — потные сисёхи.
Вот тебе и весь “Шанель” под любовны охи.
Э, чаго я про “парфюм”? Мы же о болоте,
О русалках, водяных да иной сволоте.
В том болоте завелось разом три русалки,
Вот о них и поведем мы свои “чесалки”.
…Секлетиньей, стало быть, старшую ругали.
Ей в соседний ажно пруд место предлагали.
Сладко пела по ночам томные мотивы
И любила загорать у плакучей ивы.
Средню девку звали все просто Катерина.
Ох, ленивая была — та ишшо скотина!
Спит в болоте день и ночь, пузыри пущает,
Никого не соблазнит - шибко уж тощая.
Ну, а младшую совсем трудно описати.
Ей бы не в болоте жить, а в приличной хате.
Ежли б ноги вмест хвоста - та еще деваха.
И красива, и умна, а зовут - Натаха.
Секлетинья как-то раз про любовь запела.
Катька - энта, как всегда сладко захрапела,
А Натаха слезы льёт да хвостом молотит...
Всех лягуш разогнала воем из болота.
Водяной терпел, терпел – всё же возмутился:
«Чё орёшь, как будто рак в задницу вцепился?!»
«А охота мне любви, мочи нету боле!
Не пойму я, как жила без нее дотоле?!»
Призадумался старик, глядя на Наташку:
Для неё он не жених, а скорей папашка.
А ить девку-то не здря на слезу пробило.
Эх! Кого б подсунуть ей, чтобы прилюбила?!
На болоте да в лесу с мужиками туго.
А Наташка воет знай пострашней белуги.
К ней Бобра не подошлешь, лик нечеловечен.
Ну, а женский интерьер у самой увечен.
За болотом, у пруда лесорубы жили.
Их бы девке предложить - те бы прилюбили.
Ну, а ежели дойдет дело до интиму?
Заблажит любой мужик, ежли сунет мимо.
Думал-думал Водяной, кое-чё скумекал.
Для начала надо, знать, видеть человеков.
Коль спондравится какой - дале думать будем.
Для затравки надо им потаращить груди.
Груди у русалок, брат, чисто загляденье.
За таковски подержать - классно наслажденье...
«Успокойся, мать твою, рыба-вертихвостка!
На смотрины поведу завтра по подмосткам.
Вы, коряги, тож со мной в качестве охраны.
Надоели мне ужо, грёбаны путаны!»
Етак выругал девах Водяной негрубо.
Ну и стал быть поволок девок к лесорубам.
Те бухали третий день, бражку допивали
И не зрели, как с воды девки подплывали.
Самый статный мужичок донага разделся,
Ну и преж, чем в омут лезть, в воду загляделся.
Увидал Натаху он, протрезвел мгновенно...
«Эй!» - кричит – «Ядрёна пыль, девка обалденна!»
Друганы на смех его: - «Белая горячка!»
Он же - дуриком стоит, ноги враскорячку.
Мысли тешатся в башке: хочется сблуднуть-то!
Тяжко, слышь ли, молодым пост мужской тянуть-то.
Звали парня Николай. Проще - Колькой звали.
Ну, Наташка на него разом и запала.
Водяному говорит: - «Люб он мне и точка!
Иль умру, иль прирожу хоть сынка, хоть дочку»
Во проблемы начались во болотном царстве!
Водяной не ожидал екого коварства.
У Наташки, знать совсем крыша побежала:
Ить с русалок ни одна ранесь не рожала.
В ранних сказках сей аспект, блин, маскировали.
Всех русалок чешуей экипировали.
Было, правда, про Садко писано чаго-то:
Гусли, море, царь Нептун... инда не болото.
Тот Садко Нептуна дочь соблазнил, похоже.
Непонятно лишь одно: как ушла без ножек.
Появились же они — это однозначно.
И, похоже, энтот брак был весьма удачным.
Водяной заслал гонцов по прудам и топям:
Информацию собрать, отделить от «трёпа».
Всё разведать, разузнать о «гибридных» случках.
Ить русалки — это, брат, непростые «штучки».
В них любой натуралист выищет подвохи:
То ли рыба, то ль змея, то ли баба трохи.
Эволюция ее, знать, пообделила:
О русалах -мужиках чёт не слышно было.
Между тем Наташка вся на тоску исходит.
Да и Колька-лесоруб места не находит.
Ажно брагу пить не стал, мучится парнюга.
Вся бригада ржет дурком над его недугом.
«Эй, Колюха! Чать тоби дать командировку?
Съездишь в город, гребанёшь девку-шалашовку.
Поразгрузишься чуток, можа легче будет?
Понимаем мы тебя, мы ить тожа люди»
Но Колюня с каждым днём более страдает.
Снова к омуту идет, чуда ожидает.
Шибко на сердце легла девица баская...
Н-да... Любовь-то, говорят, штука шибко злая.
Водяной ужо собрал цельну картотеку.
Подетально изучил бабу-человека.
Ну, подсобный матерьял в речке изловили -
Девку гульную одну парни утопили.
Схему дед нарисовал (до родильна места).
Разузнал, что в брачну ночь делают с невестой.
Сей интимный матерьял Уж ему поведал,
Ну, а сам он у жабья тонкости разведал.
Наконец, призвал к себе Водяной Наташку.
На коряге разложил, осмотрел бедняжку.
Аж консилиум собрал - Выдру да Лысуху.
Цаплю тоже пригласил, тощую старуху.
Порешили: женска часть целиком сгодится.
Правда, надобно с хвостом здорово трудиться.
Споловинить бы его - вот и ноги будут.
Операция нужна девке, а не чудо!
Кто-то вспомнил: могет рак шевелить клешнями.
Вмест наркоза - по башке враз двумя камнями.
Распластали аж до дыр бедную русалку.
Водяной ревмя ревет - шибко девку жалко.
Но писали мы ужо, что любовь-то злая.
Девка вышла хоть куды, лучше не бывает.
Две недели - и ужо на ноги вступила.
А ондатра всю с неё чешую слупила.
Умилился Водяной на своё творенье.
Юбку девке подарил с палок да кореньев.
Катька всучила букет из болотных лилий.
Секлетинья же ее блузкой наделила.
Ну, а дальше? Как всегда, добрая развязка,
Дак и нам ужо пора закругляться с сказкой:
Колька чуть не офигел, как Натаху встретил.
Пожанились, а позжай народились дети.
Третьим, стало быть, у них народился мальчик.
Но не етакий, как все, а... пардон, русальчик.
Да Натаха всё ужо мужу рассказала:
Как русалкою была, да бабищей стала.
Тот малец сбежит от них к Водяному-деду.
Водяной в соседний пруд с внуком переедет.
Секлетинья все поёт, правда шибко грубо,
А Катюха втихаря ходит к лесорубам.
Тут и сказочке конец. До свиданья, что ли.
Следный раз наврём ишшо, можа и поболе.