В неудобном костюме Пьеро
я стояла на сцене
белым пятном
на ладони у зрителей,
открытой мишенью
для жаждущих глаз.
Улыбалась губами:
смущенно,
растерянно;
плакала
чередой нарисованных слёз
по щекам,
а внутри
замирала
от лаковой
новизны
слишком ярко сияющих грёз.
Так хотелось взмахнуть руками
и сыграть это соло
актерским гением,
но...
замерла
недвижима
слишком длинные рукава -
запуталась,
а в них было так много припрятано
из "счастья" и "навсегда".
И осталась стоять непрошенным
вторым планом для Арлекина,
случайность
для взглядов брошенных
мимо,
под занавес
пряча в поклоне
нераскрытую роль.