Дело было в конце восьмидесятых. На один из заводов нашей пренеобъятной тогда страны, с учебно-производственного комбината(а были тогда и такие) прислали учеников, на практику.
Попал и к нам на участок один. Димой звали. Захотел он токарному делу обучаться. Определили его к Стёпе, молодому ещё мужику, очень любившему похохмить.Зная эту его манеру, мы уже догадывались, что что нибудь Степан да и учудит с практикантом. Познакомились они с Димой, руки друг другу пожали, Степан похлопал его по плечу, и начал объяснять, что к чему. А потом и говорит:
- Слышь Димон, возьми леечку, да сходи за конвульсией, видишь кончается. Сказал Стёпа, показывая на тонкую струйку эмульсии, которая охлаждала деталь при обработке её резцом. Рядом с инструменталкой закуточек есть, "сож"(смазывающая и охлаждающая жидкость) написано, там ёмкости стоят с конвульсией. У Марьи Ивановны, инструментальщицы ключ попроси. Где инструменталка? Там в конце цеха найдёшь. И он показал нужное направление рукой. Да смотри совсем полную не набирай, а то расплескаешь.
До этих слов мы только улыбались, но когда он сказал: "Полную не набирай," поотворачивались, боясь зарыдать от смеха. Дело в том, что Марья Ивановна-инструментальщица, его жена, за словом в карман не лезла никогда. И было бы интересно взглянуть на её реакцию, когда практикант попросит у неё ключ, чтобы набрать конвульсии, вместо эмульсии.
Минут через десять, приходит практикант со своей лейкой, следом Маша Стёпина, поглядела хитро, и смеясь говорит:
-Что за день-то сегодня такой? От электриков один молоденький приходил, фазу ему видите-ли позарез надо. Теперь от вас, за конвульсией прислали. Ты, поди, Степан послал? Так вот дорогой, если ты домой сегодня опять через пивную придёшь, то конвульсии я тебе обещаю, причём твои, и может быть даже последние!
И торжественно удалилась, под наш дружный смех, и Димкину злорадную улыбку.